— К вашим многочисленным достоинствам прибавляется еще и голос?

— Я не уверен в своих достоинствах. Думаю, еще вопрос, есть ли они у меня. А голос — это, ну… всего лишь голос. Вот и все.

— Какой вы скромный!

— Вовсе нет. Подождите до моего выступления.

Песня очень популярна, поэтому, возможно, мне это сойдет с рук.

Я догадывалась, что Аннабелинда скоро обнаружит, что мы находимся вместе, и была права.

Она торопливо вышла из дома.

— О, вы здесь, Маркус. Доктор Эджертон требовал, чтобы вы не утомлялись.

— Напротив, он велел мне тренировать ногу.

— Он рекомендовал проявлять умеренность.

— Я очень умерен.

— Сколько ажиотажа вокруг концерта! Мне не терпится услышать «Мандалей».

— Я думаю, что буду оправдываться страхом сцены.

— Никто вам не поверит, — сказала я. — Я уверена, что вас ждет большой успех. Никто не ожидает услышать Карузо.

— По-моему, — добавила Аннабелинда, — остальные будут выглядеть полными дилетантами. Вы станете главным номером программы, Маркус.

— Мой страх сцены растет с каждой минутой.

Не будьте слишком высокого мнения обо мне, моя дорогая Аннабелинда.

— У меня на этот счет свое мнение, Маркус.

— Я знаю, но, пожалуйста, не ждите слишком многого. Я пою очень громким голосом, и это почти единственное достоинство.

— Мне так хочется вас услышать, — промолвила Аннабелинда.

— Думаю, мне надо идти, — сказала я. — Осталось еще много дел.

— Увидимся позднее, — беспечно бросила Аннабелинда.

И я оставила их и, поникшая, вошла в дом. Я ошиблась: Маркус не собирался сказать мне что-то важное. Он так серьезно говорил о моем дне рождения, явно показывая, что ждет его, а все свелось к обсуждению его исполнения «Дороги в Мандалей».

Концерт прошел успешно, хотя, пожалуй, отличался нехваткой исполнителей, а не открытием талантов. Но все наслаждались им и тем больше веселились, чем неудачнее были выступления.

«Мандалей» Маркуса имел потрясающий успех, которым он был обязан скорее своей самоуверенности, чем таланту. Однако у него оказался приятный голос, достаточно сильный, чтобы его услышали все в зале, а его изображение темпераментной оперной знаменитости позабавило зрителей.

Исполнялись и другие песни, некоторые из которых появились еще в самом начале века. Зрители очень хорошо приняли «Солдат королевы», хотя они и не отвечали духу времени. Потом последовали «Прощай, Долли Грей», еще одна популярная песня. И кто-то продекламировал «Ганга Дин». Все эти номера вызвали бурю оваций, и присутствующие сошлись на том, что это был незабываемый день.

Я тоже никогда не забуду этот день и Маркуса, сведшего все к легкой болтовне в парке. Я не могла не чувствовать себя в какой-то степени униженной.

Я, как дурочка, вообразила себе то, чего не было.

Через три недели Маркус уехал. Перед отъездом он обедал у нас.

За столом он говорил о том, сколько радости получил от пребывания здесь и что моя мама заслужила медаль за все, сделанное ею.

Было очень весело. Аннабелинда выглядела особенно привлекательной. Она сидела рядом с Маркусом, и я чувствовала, что между ними есть определенная связь.

Как я могла оказаться настолько самонадеянной, чтобы вообразить, что он влюбился в меня? Маркус был светским человеком, и на какое-то время его позабавили моя юность и невинность. Разве он все время не подчеркивал мою наивность и свежесть?

Он хотел, чтобы я сохранила ее, став взрослой.