Констанс переоделась в джинсы и футболку и постаралась выбросить из головы все, что случилось сегодня на работе. Было бы нечестно по отношению к товарищам по группе позволять, чтобы личные проблемы отвлекали ее тогда, когда она должна целиком сосредоточиться на помощи Карен.

Констанс еще не оправилась от возмущения, вызванного беседой с Мэттом. Она с беспокойством призналась себе, что к гневу, на который имеет полное право в подобной ситуации, примешиваются боль и обида: во-первых, Мэтт недооценил ее, а во-вторых, она оказалась уязвимой для несправедливой критики.

Сев за руль, Констанс решила больше не терзать себя. Занятие бесплодное и… слишком опасное.

Она успела на собрание, правда, приехала последней, вернее, Констанс так казалось, пока Патрик, поздоровавшись с ней, не прибавил:

– Сегодня в наш коллектив вступит еще один человек. Он раньше работал в такой же группе в Лондоне. Думаю, его опыт будет нам полезен, так как их группа работала с самыми агрессивно настроенными подростками.

На этот раз девушка уже не удивилась.

Зато удивился Мэтт, когда десять минут спустя вошел в комнату и увидел Констанс. Патрик представил новичка собравшимся.

Констанс успела заметить его изумление, которое тут же сменилось безразличием. На этот раз она преподнесла ему сюрприз. Но затем он все-таки удивил ее, сказав Патрику:

– А с Констанс мы уже знакомы. Мы работаем в одной компании.

Кто-то подвинулся, освободив Мэтту место на диване рядом с Констанс. А Констанс надеялась только, что Мэтт не заметил, как она непроизвольно отодвинулась: это далось непросто, так как ей хотелось в это мгновение всем телом прижаться к нему.

Констанс, как ни старалась держаться подальше, все же чувствовала у своей ноги мускулистое бедро Мэтта. Его близость так волновала девушку, что она почти не слышала, о чем говорят собравшиеся. Она едва не пропустила слова Патрика:

– Констанс, а как у тебя дела с Карен?

Прежде чем Констанс открыла рот, Патрик повернулся к Мэтту и пояснил:

– Карен жертва сексуальных домогательств отчима. Мать обвинила девочку в случившемся и отказалась от нее. Карен сейчас проходит курс лечения у психолога. Мы считаем, что Констанс умеет ладить с людьми и сумеет найти с бедняжкой общий язык.

Мэтт повернул голову, и встретился взглядом с Констанс. Девушка замерла, заметив, что глаза его на мгновение потемнели, а зрачки сузились, и почему-то вспомнила, как всем телом прижималась к Мэтту, а он целовал ее. Тогда ее охватило сильнейшее желание…

Констанс вспыхнула, во рту у нее вдруг пересохло, а все мышцы заныли от напряжения. И все же ей каким-то чудом удалось отвести глаза.

– Я… кажется… кажется, у меня ничего не получается, – севшим голосом сказала она, глядя на Патрика и изо всех сил стараясь полностью сосредоточиться на разговоре о Карен. – Мне кажется, она будто отгораживается от меня. И оценивает. Я хочу ей помочь, но иногда Карен смотрит на меня так, словно это я ребенок, а она взрослый человек. Когда я думаю, через что ей пришлось пройти, я чувствую себя совершенно беспомощной. Мне начинает казаться, что наши встречи едва ли не оскорбительны для нее… Что она видит в моей настойчивости мерзкое, нездоровое любопытство…

– А мне кажется, что девочка, похоже, просто проверяет вас. – Голос Мэтта звучал задумчиво и ровно.

Резко повернувшись, Констанс увидела, что Мэтт смотрит прямо на нее, и, к собственному удивлению, в его глазах прочла, что он очень хорошо понимает ее сомнения. А она-то в глубине души боялась, что не является тем человеком, который действительно может помочь Карен.

Ее сердце забилось быстрее, и она с трудом заставила себя дышать ровно.

– Думаю, вы должны продолжать начатое, – заговорил Мэтт, теперь уже обращаясь не только к Констанс, но и ко всем присутствующим.