Он прихватил с собой ключи, найденные в сумочке убитой, но примерять их к замкам не торопился.

В этот момент открылась дверь квартиры напротив. На пороге стояла женщина лет пятидесяти пяти. Скромно одетая, не очень ухоженная и немного растерянная.

— Вы к Олечке?

— Совершенно верно.

— Боюсь, ее нет дома. Сама поджидаю ее. Вероятно, уехала куда-нибудь. Обычно она каждый день дома бывает, а тут пропала.

— Вам она тоже нужна?

— Я ей деньги должна, вот переживаю. Скажет потом, что я беру и вовремя не отдаю.

— И давно вы ее видели, если вспомнить поточнее?

— В четверг в десять утра. К десяти я прихожу на работу.

— Куда?

— Сюда. Я работаю горничной и поварихой у хозяйки в этой квартире и ухаживаю за ее четырьмя кошками. Она женщина занятая.

— Понимаю. В четверг в десять. Расскажите подробней.

Женщина немного насторожилась.

— А вы кто?

— Я ее приятель. Оля обещала меня встретить на вокзале. Много вещей. Я оставил их в камере хранения. Не решился брать такси. А если ее нет дома? Сидел бы здесь на чемоданах.

— Кстати, ее машина стоит под окнами. Она уехала без нее. Значит, за ней приехал кто-то.

— Какая у нее машина?

— Красная. Ярко-красная. К тому же она в то утро очень торопилась. А я деньги дома забыла. Выхожу из лифта, а она выходит из квартиры. Я еще подумала: «Какая удача!». Говорю: «Здравствуй, Олечка. У вас нет до завтра тысячи рублей?». Она молча расстегнула сумочку, достала деньги, дала мне — и в лифт, пока его не вызвали с других этажей. Торопилась.

— А в чем она была одета?

— Обычно она меняет наряды. Но голубое платье в крупный белый горох с белым воротничком ей очень идет. Я видела ее в нем трижды. И в четверг она надела это же платье.

— Вам ничего не показалось странным, необычным?

— Нет, ничего. Она очень торопилась. Хотя подождите. На ней не было чулок.

— В такую жару?

— Не чулки, а белые гольфы до колен. Она их постоянно носит. Поймав мой взгляд на своих ногах, Оля сказала однажды: «У меня высокий подъем. Даже фирменные туфли ноги натирают, приходится спасаться гольфами. Но ведь они меня не портят?» Конечно, нет. У нее чудные ножки, и белые гольфы с белыми туфельками ей очень шли. В четверг на ней не было ничего. Чистые ножки.

— Буду искать ее по платью. И что потом?

— На следующее утро я принесла деньги и позвонила ей. Никого. На каждый шум в течение дня подбегала к двери и смотрела в глазок. В шесть вечера вернулась хозяйка и отпустила меня. Я опять позвонила. Нет. Странно. Сегодня с утра жду. И вот вы пришли.

— Давно вы с ней знакомы?

— Она живет здесь недавно. Несколько месяцев. Как-то она вышла из квартиры и увидела меня с тряпкой в руках. Попросила убраться в ее квартире и дала сто долларов. Я обалдела. Иногда я убираюсь у нее, особенно после попоек. Она женщина молодая, незамужняя, богатая. Я все понимаю.

— Вы убирались в ее отсутствие?

— Конечно. Зачем же пыль поднимать, если человек отдыхает.

— А как быть с ключами?

— Вы точно ее друг?

— Мы росли вместе. Только я старше на десять лет. Относился к ней как к сестре и очень за нее переживаю. Уж больно она беспечная.

— Это точно. Золотые украшения по всей квартире разбрасывает. Золотая цепочка чуть в раковину ванной не ускользнула. Кулон не пролез.