Павел никого не пригласил. Молча, на правах хозяина, забрал у Томки рюкзак и, бросив на ходу – «Запомни, вон наша палатка, а то ночью не найдёшь» – ушёл с ним в палатку. Томка ещё посидела у костра. Потом поднялась и легко, как девчонка, побежала между деревьями к их с Павлом палатке…

***

… – Паш, ты не спишь?

– Тома, Тамарочка… Томусик, господи, как же я… как же мы… Столько лет не виделись! Веришь, ни на минуту тебя не забывал, разговаривал с тобой… Думаю, вдруг услышит, есть же эта самая… телепатия. Тома, Тома… не выходи из дома. Песню про тебя сочинили. Иди ко мне, Тома… Томусик!

– Я тоже… про тебя… не забывала… Пашка, ты мой, никому не отдам!

Томка лежала и слушала ночь. Шумел ветер в соснах. Захлёбываясь, журчала о чём—то говорливая речка, на излучине которой они разбили лагерь. А Павел всё молчал. И задал наконец вопрос, которого Томка от него не ожидала:

– Том, вот скажи, только честно, ты счастлива? Ну, жизнь не зря прожита, сына вырастила, внучка у тебя… А вот скажи, ты счастлива?

Теперь надолго замолчала Томка. Павел терпеливо ждал.

– Я не знаю, – выдохнула она наконец. – Сын вырос, у него у самого дочка растёт, умница, рукодельница. А я… Я не нужна ему больше, мешаю только. И невестке мешаю. И внучке, наверное, уже не нужна. А муж вечно ко мне придирался, всё ему не так – не с теми дружишь, не туда ходишь, не так делаешь… Такая любовь. Хоть плачь. Ушёл от меня муж, Паша. Другую себе нашёл. С ней, говорил, он человеком себя чувствует, а я… А со мной… – Томка всхлипнула и замолчала.

– Ну, это ты брось! Чтоб такая как ты, и не нужна? Да куда ж они все без тебя, пропадут ведь! А помнишь, как мы с тобой познакомились? Как я тебе грибов набрал, а ты их выбросила…

– Да потому что ты одни поганки притащил!

– Дура ты, Томка, это ж зонтики были, самые вкусные грибы, куриное мясо по вкусу напоминают, их приготовить надо уметь, я бы тебя научил.

– Ты бы меня отравил. Ты… дурак такой был!

– Да это ты была – без царя в голове, безалаберная и…

– А чего ж ты с безалаберной глаз-то не сводил?

– Так я же не договорил, без царя в голове, безалаберная, взбалмошная и красивая! А я безалаберных обожаю просто, сам такой…

– Сам такой дурак!

– Тома, вот что ты сейчас сказала? Что я такой же дурак, как ты. А счастье – это знаешь что такое?

– Что?

– Счастье – это найти такого же дурака, как ты. Я в книжке одной прочитал. Прямо про нас с тобой написано! Помнишь, как я на тебя пялился, а ты на меня злилась…

– Помню, – улыбнулась в темноте Томка. – Вся группа помнит! Ты тогда соловьём заливался, про свою семейную счастливую жизнь хвастался. Всё хвастался и хвастался…

Томка вдруг поняла, что Павел тоже улыбается в темноте.

– И дохвастался! – закончил за неё Павел, и оба дружно рассмеялись.

– Кончай, молодожёны, – лениво отозвалась соседняя палатка. – Беседа, конечно, информативна и содержательна, это бесспорно, но вы знаете сколько сейчас времени? Не знаете?

– Оставь ты их, пускай ещё поговорят, интересно же… до чего они договорятся! Два счастливых дурака.

Томка с Павлом, давясь смехом, изнемогая от него и не в силах перестать смеяться, придушенно хохотали.

– Эй, у вас там что, комната смеха открылась? Тогда мы идём к вам…

Томка с Павлом испуганно притихли.