«Королева близко, Гав-Гавыч, — сказал Эль-Ахрайрах из-под своей маски. — С ней ее благородная свита — фея Заверевка и фея Нюхоноска. И вот тебе воля королевы. Знаешь перекресток в соседней деревне?»

«Знаю, знаю, — проскулил Гав-Гавыч. — Знаю, знаю! О прекрасная фея Тяф-Тяф, позволь показать тебе, как униженно я могу…»

«Ладно, — произнес Эль-Ахрайрах. — А теперь, о счастливейший из псов, беги на перекресток и жди королеву. Она летит на крыльях ночи. Она летит издалека, и ты жди терпеливо. Терпение — это главное. Не разочаруй ее, и тебя ждет великая награда».

«Разочаровать королеву? Нет-нет! — воскликнул Гав-Гавыч. — Я буду ждать ее на дороге, как червяк. Как нищий, о, фея Тяф-Тяф! Я ее попрошайка, ее дурачок, ее…»

«Что ж, вполне справедливо, — заметил Эль-Ахрайрах. — Но поторопись».

Едва Гав-Гавыч убежал, Эль-Ахрайрах с Проказником обогнули забор, пролезли под лавровыми кустами и подошли к кухонной двери. Эль-Ахрайрах зубами сдернул ткань, закрывавшую дырку для сточной воды, и открыл дорогу на кухню.

На кухне было тепло, как сейчас в нашей норе, а в углу лежала огромная груда овощей, приготовленных к утренней погрузке на храдада, — листовой капусты, брюссельской капусты и пастернака. Промерзшие овощи уже начинали оттаивать, и запах стоял такой, что просто сил нет. Эль-Ахрайрах с Проказником немедленно принялись наверстывать упущенное за все те дни, когда им приходилось довольствоваться мерзлой травой да корой деревьев.

«Какой славный, какой честный парень, — произнес Эль-Ахрайрах с набитым ртом. — Как он будет благодарен королеве за то, что она заставляет себя ждать. Как он будет рад показать ей всю глубину своей преданности, вот ведь в чем дело. Съешь-ка еще пастернаку, Проказник».

А в это время счастливый Гав-Гавыч ждал на перекрестке появления королевы Глупоманки. Наконец он услышал шаги. Но это были шаги человека, а не собаки. Когда шаги приблизились, пес сообразил, что идет его собственный хозяин. Гав-Гавыч так оторопел, что даже не догадался спрятаться или удрать, а так и остался сидеть на месте, пока тот его не заметил.

«Вот так-так, Гав-Гавыч! — удивился человек. — Что ты тут делаешь?»

Вид у Гав-Гавыча был дурацкий, он только крутил носом. Хозяин и сам растерялся. Потом сообразил.

«Ну, старина, ты, наверное, вышел меня встречать, — сказал он. — Ах ты умница. Пошли, пошли домой вместе».

Гав-Гавыч хотел сбежать, но хозяин уже крепко взял его за ошейник, нашел в кармане обрывок веревки, привязал и повел домой.

Они застали Эль-Ахрайраха врасплох. Тот так увлекся кочаном капусты, что не слышал ничего до тех самых пор, пока не скрипнули дверные петли. Они с Проказником только и успели, что шмыгнуть за корзины, когда на кухню вошел хозяин, ведя на веревке пса. Гав-Гавыч, тихий и удрученный, даже не учуял кроличьего запаха, который, впрочем, перемешался с запахом печки и кладовой. Человек занялся приготовлением какого-то питья, а пес улегся на коврик.

Эль-Ахрайрах ждал случая, чтобы шмыгнуть к дырке. Но человек сидел, попыхивая своей белой палочкой, со стаканом в руке, и вдруг встал и огляделся. Он почувствовал сквозняк. И к ужасу кроликов, взял мешок и плотно-плотно заткнул дыру. Потом допил свой стакан, подбросил угля в огонь и ушел спать, а Гав-Гавыча оставил в запертой кухне. Наверняка он решил в такой мороз не выгонять на ночь собаку из дому.

Поначалу Гав-Гавыч скулил и царапал дверь, потом вернулся на подстилку возле печки и лег. Эль-Ахрайрах потихоньку двинулся вдоль стены и в углу, под сливной раковиной, наткнулся на большой металлический ящик.