Глубокой ночью, уже ближе к закату луны, Орех сидел вместе со всеми перед разломом и смотрел на низкий, нависший над ним обрывчик. Пока он раздумывал, стоит ли карабкаться наверх, чтобы искать дорогу там, сзади послышался шорох. Орех оглянулся и увидел Дубка. Вид у того был такой, словно он то ли что-то скрывал, то ли просто не. знал, на что решиться, и Орех, пристально глядя на товарища, забеспокоился, уж не заболел ли, не отравился ли он.

— Э-э… Орех, — промямлил Дубок, глядя мимо Ореха на темную мрачную глыбу. — Я… э-э… так сказать… нам… Ты знаешь, мы уже больше не можем. С нас хватит.

Он замолчал. Теперь Орех заметил за спиной Дубка Плющика с Желудем — они молча ждали. Наступила тишина.

— Продолжай, Дубок, — сказал Орех, — или ты ждешь чего-то от меня?

— Мы сыты по горло, — с глуповатой важностью произнес Дубок.

— Я тоже, — ответил Орех, — но, надеюсь, осталось немного. И там мы отдохнем.

— А мы хотим отдохнуть сейчас же, — заявил Плющик. — Мы считаем, что глупо было заходить так далеко.

— Чем дальше, тем хуже и хуже, — подхватил Желудь. — Куда мы идем, сколько еще идти — пока кто-нибудь не остановится навсегда?

— Вам здесь просто страшно, — возразил Орех. — Мне и самому не нравится это место, но должны же мы когда-нибудь выйти отсюда.

Дубок посмотрел на него лукаво, с хитринкой.

— Думаешь, мы не поняли, что ты и сам не знаешь, куда нам идти. Про дорогу ты ведь не знал? Не знал. Ты и теперь не знаешь, что дальше.

— Послушайте, — начал Орех, — полагаю, вы сказали мне, что хотите делать, а теперь я скажу вам, что я об этом думаю.

— Мы хотим вернуться, — заныл Желудь. — Мы считаем, что Пятик ошибся.

— Как же вы вернетесь? Как сможете преодолеть все то, через что мы уже прошли? — удивился Орех. — Да если вам и удастся дойти до дома, вас, скорее всего, убьют за драку с офицером ауслы, вы что, забыли? Ради Фрита, если уж вы решили остановиться, чтобы поговорить, говорите что-нибудь путное.

— Но ведь это не мы дрались с Падубом, — напомнил Плющик.

— Вы там были, и вас привел Черничка. Вы что, надеетесь, они это забудут? А кроме того…

Тут Орех увидел подошедших Пятика и Шишака и замолчал.

— Орех, — сказал Пятик, — ты не мог бы подняться со мной наверх? Это очень важно.

— А я пока перекинулся бы парой слов с этой троицей, — подхватил Шишак, мрачно разглядывая их из-под своей «шапки». — Почему это ты, Дубок, до сих пор не умылся? Ты похож на обгрызенный кусок крысиного хвоста в крысоловке. А ты, Плющ…

Орех не пожелал узнать, на что похож Плющик. Следом за Пятаком, по уступам, по торчащим пластам торфа он полез среди кустиков тощей травы на каменистый обрыв. На этот раз впереди шел Пятик, который уже отыскал дорогу, и как раз в том месте, которое Орех разглядывал, когда подошел Дубок. Обрыв начинался всего в нескольких футах от клонившегося на ветру вереска, а наверху расстилалась ровная травянистая гладь. Братья, поднявшись, сели. Справа, в желтой дымке, проглядывая сквозь редкие тучи, плыла луна, вдали темнел сосновый бор.