— М… ма… ма…

Вскрикнув, Вордай бросилась к крохотному существу, упала на колени и обняла его.

— Мама, — на этот раз более четко произнесла Поппи.

Из углов комнаты раздался слабый писк, слившийся в один:

— Мама, мама, мама. — Возбужденные кикиморы отовсюду бежали к дому, не переставая повторять одно и то же слово.

Вордай тихо плакала.

— Тебе придется, конечно, обучать их, — устало произнес Белгарат. — Я дал им самое необходимое, и пока что они знают совсем мало слов.

Вордай подняла на него лицо, по которому текли слезы.

— Спасибо тебе, Белгарат, — сказала она дрожащим голосом.

Старик пожал плечами и ответил:

— Что-то за что-то. Разве это не была сделка?..

Из болот их вывел Тупик. Крохотное создание весело пыталось заговорить с ними, но путалось в словах, часто произнося их не правильно, но тем не менее это была осознанная речь.

Гарион долго раздумывал, все не решаясь обратиться к Белгарату. Но вот, оттолкнувшись еще раз шестом, он поборол сомнения и сказал:

— Дедушка?

— Да, Гарион, — отозвался старик, отдыхая на корме лодки.

— Ты знал заранее, правда?

— Знал что?

— Что можешь перестать быть чародеем? Белгарат удивленно посмотрел на него и спросил в свою очередь:

— С чего ты взял?

— Тетя Пол сказала, что после болезни, которая тебя свалила прошлой зимой, ты можешь не оправиться.

— Она так и сказала?

— Она говорила, что…

— Я расслышал. — Старик нахмурился. — Такой вариант не пришел мне в голову, — признался он. — Внезапно он заморгал, и его глаза стали круглыми. — А знаешь, может, она и права. Болезнь могла бы сыграть такую штуку со мной. Удивительно!

— Ты не чувствуешь никаких… признаков слабости?

— Что? Ну конечно нет. — Белгарат продолжал хмуриться, о чем-то напряженно размышляя. — Удивительно, — повторил он и внезапно рассмеялся.

— Я не вижу ничего смешного.

— Уж не об этом ли вы со своей теткой беспокоились все эти месяцы, ходя вокруг меня на цыпочках, словно я сделан из тонкого стекла?

— Мы боялись, как бы не проведали энгараки, поэтому ничего тебе не говорили, так как…

— …так как боялись, что я усомнюсь в себе? Гарион только молча кивнул головой.

— Наверно, в принципе вы все сделали правильно. Сегодня мне ни в коем случае нельзя было усомниться в себе.

— Было очень трудно?

— Пожалуй что да. Мне не хотелось бы заниматься этим каждый день.

— Но ведь это было вовсе не обязательно?

— Что именно?

— Учить кикимор человеческому языку. Если ты сохранил свою силу, мы вдвоем могли бы отыскать проход в болотах… даже если Вордай с кикиморами попыталась бы остановить нас.

— Интересно, когда это пришло тебе в голову, — пробормотал старик.

Гарион недовольно посмотрел на него и настойчиво продолжал:

— Хорошо, почему ты пошел на это, хотя мог поступить по-другому?

— Вопрос довольно невежливый, Гарион, — упрекнул молодого человека Белгарат. — Считается дурным тоном спрашивать у чародея, почему он делает то-то и то-то.

— Ты уходишь от вопроса, — прямо сказал Гарион. — Допустим, что у меня плохие манеры, но все равно ты мог бы ответить.