|
Собственные локти, лежащие на столе, стали неподъемными, она смогла лишь опустить лицо на руки. Затем подняла взгляд на инспектора Лалла и резко спросила: — Соучастие в шпионаже? Но это безумие. Последовала еще одна устрашающая пауза. Нэнси прервала ее, стараясь не выдать своего отчаяния. — А как же мое посольство? Моя газета? Я требую, чтобы вы немедленно связались с ними. — Ваше требование будет выполнено, — заверил мистер Арумагам. По его голосу было ясно, что он понимает: это ей нисколько не поможет. Инспектор Лалл кивнул, затем бесстрастно произнес: — Итак, мисс Келли, приступим. Он раскрыл толстую папку и воззрился на бумаги сквозь очки. — Вы учились в Париже, в Сорбонне. С трудом сдерживая себя, Нэнси ответила: — Да. — И находились там с тысяча девятьсот девяносто седьмого года по двухтысячный. — Да. — И вы утверждаете, что едва знакомы с Антоном Херцогом? Она вновь попыталась защититься. — Да. Я встречалась с ним пару раз, и все. В редакции. Он не друг мне, его даже нельзя назвать моим коллегой… Нотка нетерпения послышалась в голосе инспектора Лалла. — Мисс Келли, напоминаю: крайне важно, чтобы вы отвечали предельно искренне. С этого момента я буду задавать вопросы только один раз. Но прежде всего позвольте мне сообщить: во-первых, нам уже известно, что Антон Херцог преподавал в Сорбонне целый год, с девяносто восьмого по девяносто девятый. Он на год отошел от «Интернэшнл геральд трибьюн» и якобы вел в университете курс письма. Во-вторых, нам также известно, что он являлся председателем комитета, наградившего вас стипендией начинающего репортера, когда вы только пришли на работу в газету. И вот вы прибыли ему на замену. На мой взгляд, вы больше напоминаете протеже Антона Херцога, чем человека, незнакомого с ним. Нэнси Келли покачала головой, не веря ушам. Ведь все было предельно ясно: один человек сменял другого на должности, любые подозрения казались абсурдными. Однако инспектор Лалл пристально смотрел на нее — так, будто ожидал чистосердечного признания. Стараясь оставаться спокойной, Нэнси ответила: — Во время обучения в Сорбонне я ни разу не встречалась с Херцогом. Я тогда даже не знала по именам ведущих журналистов. Я была обыкновенной студенткой — опаздывала со сдачей курсовых, ходила в бары. Даже если б я знала его, что такого? Мне не удалось бы стать его протеже. Херцога знает масса людей. Он по праву слывет выдающимся журналистом-международником. А что доказывает мое нынешнее назначение? Чтобы заслужить повышение, я много и тяжело работала. Не представляю себе, что за мотив вы пытаетесь выдвинуть. Инспектор взглянул на нее почти с сожалением и перевернул страницу в деле. — Мисс Келли, известно ли вам, чем мистер Херцог занимался в Индии и Тибете? — Разумеется. Он был репортером «Трибьюн». В последнее время собирал материалы о таянии ледников на тибетских плато. Именно этим он и занимался, когда газета потеряла с ним связь. Встретив презрительный взгляд инспектора, она замолчала. — Пожалуйста, продолжайте, — проговорил Лалл насмешливо. — Обширные тибетские ледники в процессе таяния снабжают водой семь священных рек Азии: Желтую реку, Ганг, Брахмапутру… Это означает, что они служат источником питьевой воды для пятидесяти процентов населения планеты. |
