— Я спущусь, когда пообедаю, — спокойно ответила я.

— Тогда, когда вы будете готовы, мисс, позвоните, пожалуйста, чтобы вас проводили.

— Спасибо.

Встав из-за стола, я подошла к зеркалу. Мою обычную бледность сменил румянец, благодаря которому глаза приобрели совершенно отчетливый янтарный оттенок. Со времени ухода Дэйзи и Китти прошло уже пятнадцать минут, и я представляла себе, с каким нетерпением миссис Полгрей, Элвин и мисс Нанселлок ожидают моего появления. Помня о многих гувернантках, превратившихся в убогих и забитых существ, я не имела ни малейшего желания идти по их стопам. Мне следует с самого начала внушить Элвин уважение к своей персоне, дав понять, что ситуация находится под моим полным контролем. Я позвонила, и вскоре вошла Дэйзи.

— Они ждут вас в пуншевой комнате. Мисс Элвин уже давно пора ужинать.

— Что ж, очень жаль, что она не вернулась раньше, — безмятежно ответила я.

Когда Дэйзи смеялась, ее полные груди, стиснутые тканью блузки, сильно тряслись. Дэйзи обожала смеяться. Она мне показалась такой же беззаботной, как и ее сестра.

Вслед за ней я прошла в пуншевую комнату, где уже ранее побывала вместе с миссис Полгрей. Девушка отдернула портьеру и, сопровождая свои слова эффектным жестом, воскликнула:

— А вот и мисс!

Миссис Полгрей и Селестина Нанселлок восседали в глубоких креслах. Элвин стояла поодаль, сцепив руки за спиной. Мне показалось, она держится подозрительно скромно.

— А! — произнесла миссис Полгрей. — Наконец-то, мисс Ли! Мисс Нанселлок ждет вас.

В ее голосе слышался легкий упрек. Еще бы. Какая-то гувернантка, не торопясь, заканчивает свой обед, в то время как ее ожидает леди…

— Здравствуйте. Как поживаете? — спокойно произнесла я.

На их лицах отразилось крайнее удивление. Полагаю, по их мнению, мне следовало сделать реверанс или каким-либо другим образом выказать осознание своего низкого положения. В эти первые мгновения я видела только Элвин. У нее были удивительно большие синие глаза. Когда вырастет, станет настоящей красавицей. Интересно, в кого она пошла — в отца или мать…

Селестина Нанселлок подошла к Элвин и положила руку ей на плечо.

— Мисс Элвин была у нас в гостях, — пояснила она, — мы большие друзья. Я — мисс Нанселлок. Возможно, вы видели наш дом…

— Да, когда ехала со станции.

— Надеюсь, вы не будете сердиться на Элвин.

Элвин ощетинилась, и ее глаза засверкали.

Я ответила, пристально глядя в эти дерзкие синие глаза:

— Вряд ли я могу бранить ее за то, что произошло до моего приезда. Верно?

— Она считает меня… нас… своей семьей, — продолжала Селестина Нанселлок. — Мы всегда жили по соседству и…

— Уверена, это очень много для нее значит, — ответила я и впервые переключила свое внимание исключительно на Селестину Нанселлок.

Она была выше меня, но красавицей ее не назвал бы никто. Невзрачные русые волосы и карие глаза. На бесцветном лице прочно застыло выражение безмятежного спокойствия. Она казалась бесхарактерной и бесцветной, но, возможно, ее попросту затмили бунтовщица Элвин и напичканная условностями миссис Полгрей.

— Я очень надеюсь, мисс Ли, — продолжала Селестина, — что, если вам понадобится совет, вы не колеблясь обратитесь ко мне. Видите ли, мы близкие соседи, и в этом доме меня считают почти что родственницей.

— Вы очень добры.

Ее кроткие глаза пристально смотрели на меня.

— Мы хотим, чтобы вы были здесь счастливы, мисс Ли. Мы все этого хотим.