Она бежала и все сильнее злилась. Оба они заодно — что старый, что молодой. Ни жалости, ни сочувствия! Только одно на уме — надо! Надо! Надо… Надоело! Она уже успела забыть, когда ее в последний раз кто-то жалел. И вот теперь, когда впервые за последние годы почувствовала человеческое, нормальное к себе отношение, ей сразу захотелось большего. Ей захотелось всего!

Она захотела всего, но всего, конечно же, не получила. Просто потому, что так в жизни не бывает. Она нахмурилась: ей не понравилась эта мысль, потому что получалось, что она сама виновата. Это значит, что теперь ей придется принести извинения? Ну уж нет!

— Не стану извиняться! — выкрикнула она, словно спорила на бегу с кем-то невидимым.

* * *

Север принес огромную вязанку валежника и тут же отправился собирать следующую. Немного погодя вернулась и девушка. Она подсела к старику.

— Прости меня, Хэлдир. Сама не знаю, что со мной происходит,— объяснила она.— Утром проснулась — ноги болят! Сразу вспомнила про «кандалы»,— она как раз закончила отвязывать их и бросила на скамью рядом с собой,— и про то, кто их сотворил.— Она подняла глаза, встретилась с его смеющимся взглядом и улыбнулась.— Ну и погорячилась маленько.

— Даже не стану говорить, что лучше бы твои слова услышать ему,— кивнул старец.— Просто хорошо, что ты их вообще сказала. И не стоит сердиться, ведь он старается для твоей же пользы.

— В таком месте и невозможно сердиться долго,— заметила Соня.— Я ведь не впервые в горах. Я видела каменистые ущелья, голые и безжизненные, видела и плодородные долины с прозрачным воздухом и хрустальными водами рек, но такой,— она помялась, подыскивая слова,— нежной прелести, как здесь, еще не встречала.

— Я рад, что тебе здесь нравится,— с улыбкой признался Хэлдир.— И я, и Север — мы оба очень любим это место, ведь это плоскогорье создано по образу моей родины,— сказал он и тут же осекся.

— Создано? — мгновенно насторожилась девушка.— И кем же оно создано?

— Богами, девонька, богами,— рассмеялся старик, и Соня поняла, что большего он ей не скажет.

— Расскажи мне о своей родине,— все-таки попыталась настаивать она.

— Ты уже спрашивала, а я отвечал,— мягко напомнил он.— Я помню место, где мы жили,— как две капли воды похожее на это, а потом нам пришлось бежать.

— От кого небось тоже не знаешь — мал был?

— Почему же? — возразил он.— Знаю.

— И расскажешь мне? — спросила Соня, не веря своим ушам.— Если я останусь с Севером,— добавила она, видя, как он отрицательно качает головой.

— Не мне это решать,— ответил старец,— во всяком случае, не сейчас.

— Ну скажи хотя бы: та гроза, которой ты опасался, и угроза, от которой вы бежали,— это одно и то же?

— Да.

* * *

На следующий день после завтрака Хэлдир сообщил, что собирается вниз, навестить внучку, а заодно и забрать наверняка уже привезенные ею продукты. В ответ на это Север заметил, что давно уже пора проведать девочку, и настроение Сони, такое замечательное с утра, резко упало. Она, правда, постаралась не показать этого, быстренько нацепила «кандалы» и отправилась на утреннюю пробежку.

С первых же шагов она почувствовала, что бежит свободно, не напрягаясь. Боль, казалось, окончательно покинула ее, но даже это теперь не радовало. Из головы никак не выходила длинноногая девчонка, к которой Север проявлял повышенное внимание и которая отвечала ему гораздо большим… Соня и сама не заметила, как опять разозлилась.