Девушка остановилась в напряжении, чувствуя, что не зря затеяла этот разговор и должно произойти нечто важное. Она понимала, какая внутренняя борьба должна сейчас происходить в душе Севера, и не сводила с него глаз, не собираясь уступать. Она напряженно ждала его ответа, но ей и в голову не приходило, что Вожак думает совершенно о другом. Он изо всех сил пытался понять, не лжет ли девушка, не решила ли хитростью узнать то, о чем с ней не желали разговаривать напрямик. Конечно, они не должны были допускать ни намеков, ни недомолвок. Он признавал это, но все равно не мог рассказать ей того, что она жаждала услышать. Хотя, если девушка сказала правду и Хэлдир проболтался, то теперь и не поймешь, что опаснее: продолжать скрытничать, распаляя ее любопытство, или все-таки рассказать хотя бы часть правды. Придется поговорить со стариком. Он развернулся и вышел из дома.

Оставшись одна, девушка едва ли не зарычала от ярости: опять ничего не получилось! Она возбужденно мерила шагами комнату, то подходя к отворенному окну, то удаляясь от него. Она пыталась успокоить себя, повторяла, что ничего страшного не произошло, но получалось даже наоборот: каждый приведенный ею разумный довод лишь усиливал раздражение.

И тут она услышала негромкий разговор. Похоже, Вожак, выйдя из дому, столкнулся с Хэлдиром и что-то обсуждает с ним. Соня прислушалась — так и есть. О чем они говорят? Она замерла и прислушалась, но разобрала только пару раз произнесенное «Соня» и название «Ак Сал», после чего голоса быстро стихли, и девушка поняла, что они решили отойти подальше от дома.

Соня разозлилась еще больше. Сейчас она им покажет! Обоим!

Однако она не бросилась на них, как разъяренная львица, а неслышно открыла дверь и тихонько выглянула наружу. Так и есть — они просто отошли к западной оконечности озера, к истоку ручья, чтобы она не видела их из окна, а шум воды заглушил слова. Тогда девушка через силу улыбнулась и, сохраняя спокойствие, направилась к ним. Конечно, они сразу заметили ее и умолкли… Но это было уже не важно. Оба поняли, о чем она собирается говорить с ними.

Хэлдир смотрел на нее смущенно, и за это она тут же простила ему все. Рядом со стариком, чуть правее, стоял Север и мило улыбался ей, словно старый приятель после долгой разлуки.

Подойдя ближе, Соня небрежно кивнула старцу и вдруг бросилась на Севера, явно намереваясь спихнуть его в воду. Затея, однако, провалилась. Он всего лишь слегка нагнулся и немного подался в сторону, но этого почти неуловимого движения хватило для того, чтобы в озеро полетела она сама. Еще не упав в воду, она поняла уже, что опять проиграла и попыталась хотя бы зацепить Вожака рукой, чтобы искупать и его, да не достала. В следующее мгновение ледяная вода обожгла ее.

— Давай руку! — крикнул Север, вставая на колени, в то время как старец осуждающе качал головой.— В Логове не накупалась?!

— Не дам! — яростно выкрикнула она.— Проваливай!

— Не дури! — не отставал он.— Заболеешь!

— И умру! — мстительно пообещала она, отпихнула его руку и побрела прочь от берега.

— А-а! Чтоб тебя!..— впервые позволил себе ругнуться при ней Север, быстро сбросил одежду и в одной набедренной повязке бросился в воду.

Вожак быстро поймал ее, подхватил на руки и выбрался на берег. Когда он усадил девушку на скамью у стола, руки и ноги у нее тряслись, по телу пробегали волны дрожи, на землю у скамьи ручьями сбегала вода.

— Она заболеет,— окинув девушку взглядом, сказал Хэлдир.

— Бранд у нас еще остался? — спросил Север.

Старик кивнул, и Вожак побежал к дому. Казалось, дверь только закрылась за ним, а он уже выскочил обратно, неся огромную медвежью шкуру, большую деревянную флягу и два кубка.