И она терпеть не могла продленку.

Продленка ее раздражала в основном потому, что там был Бобби Бернштейн. Энджела ненавидела Бобби Бернштейна. Он со своими тупыми дружками вечно дергал ее за волосы, обзывался и называл ее отца калекой.

Энджела это ненавидела.

Особенно, когда отца называли калекой.

Он не виноват, что родился инвалидом. Или в том, что она сама была такой раньше.

Отец пытался помочь ей.

Она все еще помнила разговор отца с теми людьми из компании, в которой он работал. Он не предназначался для ушей Энджелы, но она как раз проходила из своей комнаты в ванную и услышала огорченный голос отца.

Энджела не любила, когда отец огорчался.

Ей не удалось услышать весь разговор, потому что она была наверху, а отец внизу, в своем кабинете, но то, что она услышала, напугало ее.

«Вы извратили мои исследования, — сказал отец. — Т-клетка может искоренить болезни по всему миру!»

Энджела не знала, что значит «извратили», но поняла, что это плохо.

«Тогда кто будет выписывать вам чеки, доктор?» — спросил один из этих людей.

Той ночью она слышала, как отец плакал в своей комнате.

Но папа все равно помог девочке. Он вылечил ее.

В этом году продленку у Энджелы вел идиот по имени мистер Странк. Он носил накладку из искусственных волос на макушке и утверждал, что они его собственные, и у него были большие усы, местами — седые, местами — черные. Все в группе звали его «мистер Сранк», но это потому, что другие дети тоже были идиоты. Энджела очень не любила мистера Странка, потому что он никогда не останавливал Бобби Бернштейна и других мальчишек, когда они дергали ее за волосы, но считала, что называть его «мистер Сранк» все-таки нехорошо.

Мистер Странк зачитывал утренние объявления. Энджела пыталась слушать его, но Дана Херли шепталась с Натали Уитакер прямо за ее спиной, поэтому она не поняла ни слова.

В прошлом году продленку вела мисс Модзелевски. Мисс Модзелевски рассадила их в алфавитном порядке по фамилиям, так что Энджела сидела в первом ряду, за Карлом Амальфитано, перед Тиной Бейкер и рядом с Анной-Мари Черневски. Карл и Тина всегда сидели тихо, и Анна-Мари хорошо относилась к Энджеле. Бобби Бернштейн сидел в конце ряда, далеко от Энджелы.

Входная дверь внезапно распахнулась. Энджела вздрогнула.

Это явно испугало и мистера Странка, потому что он уронил блокнот, из которого зачитывал объявления. Блокнот ударился об пол с таким стуком, что девочка снова вздрогнула.

Она схватила свою коробку для завтраков с Человеком-пауком на крышке. Папа подарил ей эту коробку, когда вылечил ее. Энджела любила Человека-паука, потому что он всегда побеждал в конце, даже если и не должен был победить. Когда папа отдавал Энджеле эту коробку, он сказал, что дарит ее потому, что она — его маленький герой.

Однако там лежали не завтраки для Энджелы. Она была гораздо важнее.

Каждое утро, провожая дочку в школу, отец говорил ей всегда одно и то же: «Смотри не потеряй эту коробку, дорогая».

Она всегда отвечала одинаково: «Никогда, папа».

И всегда следила за ней.

Поэтому, когда в класс вошли двое мужчин в серых костюмах, девочка сразу вцепилась в коробку.

— Извините, сэр, — сказал один из мужчин в серых костюмах. — Боюсь, я должен забрать из школы мисс Энджелу Эшфорд.

— Ты что-то натворила, Энджи? — спросил Бобби Бернштейн, и слово «натворила» прозвучало как ругательство.

Некоторые из детей засмеялись.

Энджела просто ненавидела Бобби Бернштейна.

Она страшно испугалась, что дома что-то случилось.