— Леонард, по какому поводу вы вдруг решили так вырядиться? По-моему, зеленый бархат — не самое подходящее одеяние для теплого летнего дня.

— Сегодня состоится заседание суда. Вчера объявили.

— Так скоро? Аддис, похоже, не желает тратить время попусту.

— Правильно. За сколько лет ни разу не проводилось! Большинство споров настолько стары, что я удивлюсь, если кто-то до сих пор точно помнит все факты. Но у меня все записи сохранились, все цело. И если грешным делом кто-то подумал, что проделки сойдут ему с рук, сегодня его ждет сюрприз. — Он довольно улыбнулся, переполняемый гордостью за то, что умудрился исполнить свой долг, несмотря на сомнения в принадлежности имения. — Вчера я провел с лордом несколько часов, показывал ему отчеты и записи. Сказал, что все в полном порядке. Штрафы сегодня должны принести изрядный доход, но хозяину, наверное, нужно больше, потому что он, как я слышал, собирается предложить всем желающим купить вольную — за соответствующую цену, разумеется.

Новость ее удивила. То, что лорды дают возможность вилланам выкупить себе вольную, дело обычное, однако его вчерашняя реакция и обращение с ней давали основания предположить, что он предпочел бы оставить все по-старому. Впрочем, если ему необходимы деньги, тогда понятно. Даже получившие вольную крестьяне, как и раньше, будут обрабатывать землю, принося доход лорду, потому что вместо платы крепостного оброка будут платить ренту за пользование землей, так что их освобождение означает получение дополнительных денег прямо сейчас, без особых потерь в будущем.

Теперь стало ясно, почему он так упорно хотел оставить ее в крепостных. Разумеется, неприятно платить за то, чем уже обладаешь, однако, если таким образом удастся раз и навсегда покончить с возникшим недоразумением, она не упустит этой возможности. Раз уж Аддису нужно заполучить свои деньги, пусть тогда называет цену.

— Как вы думаете, сколько нужно заплатить за вольную?

Леонард пожал плечами.

— Это зависит от того, насколько нужен человек. Вряд ли лорд загнет высокую цену. Иначе ведь никто не сможет ее уплатить, правда же? Какой тогда в этом смысл?

Негодование, охватившее ее, сменилось чувством необыкновенной легкости. Кто-то сказал бы, что вопрос ее статуса, по сути, не имеет особого значения. В деревне имелось немало вилланов, которые стояли на ногах крепче и пользовались большим уважением, чем многие вольные крестьяне. Однако, как бы там ни было, виллан находится в собственности лорда, и если лорд окажется жестоким, даже права, полученные вилланом в соответствии со временем и традициями, не помогут ему. Свобода была одним из трех крупных подарков, доставшихся Эдит от Бернарда, и самым ценным из них.

Заседание суда проходило под старым дубом, растущим на окраине деревни. В полдень туда подошли и работники из замка лорда, чтобы присоединиться к вилланам и фригольдерам, уже прибывшим из других частей поместья. Перед скамьями, выставленными для двенадцати судей, собралось, наверное, около двух сотен человек.

Аддис появился последним — заметный и одновременно пугающий, благодаря своему росту, силе и шраму. В длинной голубой накидке, присланной утром от Рэймонда, он уже гораздо больше походил на лорда. Мойра устроилась на траве, рядом с другими женщинами.

Следующие несколько часов заняли разбирательства мелких провинностей и нарушений. Вилланы, уклонявшиеся от дневных работ, фригольдеры, отказывающиеся отдавать часть урожая в пользу лорда. Женщины, обвиненные в том, что готовят слабый эль; незамужние девушки, застигнутые с мужчинами, несколько случаев мелкого воровства. Судьи определяли суммы штрафов, которые большинство баронов уже давно заменили физическим наказанием.

Права хозяина представлял Леонард, Аддис же сидел молча, лишь изредка задавая вопросы, когда объяснения спорящих сторон оказывались чересчур противоречивыми.