Он посмотрел по сторонам, на идущие с ними странные тени. Когда они проходили мимо Уитли, крестьяне молча присоединялись к ним, шагая рядом по полю. На всем пути все больше людей выходили из-за деревьев и спускались с холмов. Никто не спрашивал его разрешения. Растущее море людей образовалось и на другой стороне дороги. Некоторые несли дубинки, грубые пики или даже косы, но большинство из них имели при себе только лишь пару крепких рук и быстрых ног.

— Как ты думаешь, они слышали о старосте и женщине? — спросил Томас Уэйк, ехавший на коне рядом с ним.

— Может быть. Это будет последняя несправедливость для людей, переживших уже много горя.

— Тебе следует отослать их обратно по домам. Они будут нам мешать.

— Я не думаю, что они послушаются. Они соблюдают порядок и кажутся решительно настроенными. Саймон — это их Хью Деспенсер. Каждый из них сделал тяжелый выбор, как мы с тобой не так давно.

— Но когда мы доберемся до Барроуборо…

— Они не сорвут наш план, и мы, может быть, будем рады нежданной подмоге, если штурм провалится.

Сквозь ритм марширующих сапог послышался стук копыт скачущего легким галопом коня, и Ричард поравнялся с ними.

— Примерно еще одну милю от того холма, если мы пойдем через лес, — он указал направление. — Так мы подойдем с запада. Есть еще время немного отдохнуть.

Аддис посмотрел на небо. Он прикинул, что до рассвета остается три часа. Его взгляд упал на окружающие его тени, которые остановились и сгруппировались, образуя большое бесформенное привидение.

— Небольшой привал. Мы не будем останавливаться надолго.

— Ты что, меняешь план?

— Если мы пойдем без остановки, то прибудем утром, и к рассвету он приведет в боевой порядок своих людей.

— Ты решил, будем ли мы разбивать лагерь?

— Нет, мы будем продолжать наш марш, чтобы сразу атаковать.

Рэймонд объехал Уэйка и присоединился к совету.

— Ты сумасшедший, Аддис. Даже при свете луны ночная атака равносильна самоубийству. Мы не будем видеть, с кем сражаемся и…

— Мы идем вперед. Саймон не будет ожидать этого, даже если узнает, что мы приближаемся, особенно ночью.

— Твое беспокойство об этой женщине помутило рассудок рыцаря! Если он собирался убить ее, то она уже мертва, — сказал Томас.

— А если он не намеревался убивать ее?

— Что бы он ни хотел сделать, он уже это сделал. Рэймонд приподнял руку.

— Ей мы точно не поможем, если из-за спешки потерпим неудачу.

— Ты же знаешь, что ночная атака — это глупая стратегия, — выдвинул свой аргумент Ричард.

Аддис повернул своего коня и повел его к теням около дороги.

— Это верно, но мы не будем атаковать в темноте, старина. Наш путь будет освещен всеми очагами Барроуборо.

— Что, черт побери, ты говоришь? Объясни! Грубый голос, доносившийся издалека, пронизал туман.

— Тут неподалеку возле деревьев на западной стороне какое-то движение. Люди и лошади.

— Ты говоришь, что видел людей за деревьями? Сколько?

Теперь ближе. Знакомый голос. Голос Саймона. — Точно не видел, милорд, луна так быстро зашла. Скорее почувствовал, чем увидел, хотя тени кажутся там глубже и длиннее, чем они должны быть.

— Возможно, ночь играет с тобой злую шутку.

— Не только со мной. Другие стражники тоже это чувствуют. Я бы не пришел, если бы мы не договорились…

— Тогда пошли к воротам больше людей.

— А вы придете, милорд?

Осознание того, что она в камере, вернулось к Мойре, и она внезапно услышала запах очага, щекой ощущая твердую поверхность камня, на котором лежала.