– Да ладно, что я, мужика в халате не видела? – ухмыльнулась красотка. – Твою куртку я тоже сушиться повесила ещё два часа назад. А готовить ты умеешь?

Гость пожал плечами:

– Да как сказать… Яичницу могу поджарить, макароны с тушёнкой сварить, – он не хотел признаваться в своих кулинарных талантах.

– Жаль, думала, ты чего вкусного на завтрак сделаешь. Ведь посуду помыл, всё убрал, значит, и готовить должен уметь.

– Нельзя объять необъятное, – философски заявил Иван.

– Ну иди умывайся.

Елена, повиливая бёдрами, отправилась в спальню.

Как ни странно, но никакого влечения плоти к красавице Загралов не ощутил. Ни капельки она его не прельстила, хотя, несомненно, обладала для этого всеми качествами.

Уже принимая душ, он с горечью подумал:

«Похоже, во мне напрочь умерло мужское начало. И что то мне подсказывает, что я больше никогда не женюсь. Хорошо это или плохо? Хм… в данный момент мне кажется, что очень хорошо! Женщины – зло, и от него надо держаться как можно дальше. А если и пользоваться ими, то лишь с потребительскими целями. Ни в коей мере не влюбляясь и не впуская их в глубину души!..»

И тут же окаменел под струями воды. Потому что явственно расслышал своим музыкальным слухом, как скрипнула приоткрывшаяся дверь ванной.

Глава третья

Приятель

Дверь ванной скорей всего приоткрылась от сквозняка, потому что из прихожей послышался голос Базальта:

– О! Никак уже все встали? Сашка ушел?

– Да, – отозвалась Елена из кухни. – А ты чего так рано?

– Поднажал и сделал в ударном темпе.

Иван услышал, как Базальт прошел на кухню. Вытерся, надел халат и направился туда же:

– Доброе утро.

– Доброе утро, Ванюша. – Базальт приветственно поднял руку.

Елена гладила на раскладной доске одежду Ивана.

– Ну что вы! – воскликнул он. – Я и сам умею! Не стоило беспокоиться!

– У меня только и получается, что хорошо гладить! – усмехнулась красотка и взглянула на хозяина квартиры. – Остальное должен мужчина делать.

Илья тоже усмехнулся:

– Не научишься готовить, тебя никто замуж не возьмёт.

– В жёны берут только за красоту, ум и умение любить, – парировала Елена. – Правда, Ванюша?

Иван замялся, думая, как бы облечь в красивую, без ругательств форму своё нынешнее понимание института супружества, а Базальт сказал:

– Ох, Ленка, Ленка, не касалась бы ты этой темы. Иначе такие нехорошие слова услышишь от него в адрес подавляющего большинства женщин, что уши трубочкой свернутся.

– Да ладно! – Теперь девушка смотрела на гостя с нескрываемым любопытством. – Неужели развёлся только недавно? Колись! Небось застал в своем шкафу двуногую моль?

Загралов вздохнул:

– Если бы я застал свою жену просто с любовником, я был бы счастлив… Была бы возможность убить её сразу на месте…

Он выхватил из под утюга так и недоглаженную майку, забрал остальную одежду и ушел в гостиную одеваться.

И выругал себя за свою несдержанность. Не хватало еще, чтобы его заподозрили в желании отомстить самым жестоким образом. А ведь на самом деле, даже при самых сильных приступах ненависти к своей жене, он только и мечтал, что надавать ей пощёчин да задать один единственный вопрос: «За что ты меня так?» Несмотря на всё зло и подлости, что она совершила, серьёзной мысли об убийстве ни разу не возникало. А эти вырвавшиеся слова были скорей попыткой хоть как то восстановить в собственных глазах растоптанную мужскую гордость.

Оделся, сложил постель.