Миссис Грасачева, толстая, как две свиньи, сложенные вместе, имела нежную белую кожу и большие темные глаза. Когда она была моложе и стройнее, ее вполне можно было бы назвать красавицей. Однако говорила она с такими интонациями, как будто продолжала считать себя самой красивой в мире женщиной. Она громко и без умолку болтала о мужчинах, умерших ради ее любви. К концу вечера, когда она выпила два галлона виски, ее язык стал заплетаться. Чайлду стало страшно. Хотя она и была пьяна и не могла говорить разборчиво, судя по ее комплекции, ей вполне было под силу прикончить кого угодно.

Она пила значительно больше китайца Пао, тоже старательно налегавшего на вино. Никто не делал ей замечаний, и никого это не беспокоило. Однако Игеску отозвал в сторону китайца, чтобы вполголоса обменяться с ним парой фраз. Чайлд не слышал, о чем они разговаривают, но видел, как пальцы Игеску сжали запястье Пао так, что большой палец указал на него, Чайлда.

Задрожав, Пао выбежал из комнаты. Он куда-то сильно торопился.

Принесли сигары, бренди и вино. (Боже! Неужели миссис Грасачева действительно собирается курить десятидолларовую сигару и запивать ее бренди после того, как только что пила виски?)

– Вы понимаете, что я мог вас убить за вторжение, за ваше подглядывание за мной? – обратился к Чайлду барон. – Теперь, может быть, вы расскажете, зачем вы здесь?

Чайлд колебался: барон знает его имя, и, следовательно, ему известно, что он частный детектив и что его напарником был убитый Колбен. Ему должно быть понятно, что Чайлд ищет убийцу и что его каким-то образом выследили. Вероятно, его интересует, как Чайлд вышел на его след. Его также должно интересовать, сказал Чайлд кому-нибудь, куда он направился, или нет.

Поэтому Чайлд заявил, что полиции прекрасно известно, где он, и что если он не вернется, то полицейские нагрянут в усадьбу, чтобы выяснить, что с ним сталось.

Игеску выслушал все это с улыбкой.

– И что же они найдут? – раздумчиво произнес он. – Если, разумеется, действительно заявятся сюда, в чем я сомневаюсь. Быть может, им удастся обнаружить что-нибудь такое, о чем я или мои слуги не подозреваем? Например, если полицейские найдут в лесу двух связанных вместе людей, они очень удивятся.

В этот момент в комнату вошли Василий Хоркин и миссис Крачнер, полностью одетые. На мгновение они остолбенели, увидев Чайлда, затем парень подошел к барону и начал что-то шептать ему на ухо. Потом он присел к столу и выбрал себе блюдо. Игеску посмотрел на Чайлда, нахмурился, но тут же снова улыбнулся. Он что-то сказал миссис Крачнер, та засмеялась и села рядом с Хоркиным. Чайлд почувствовал себя одураченным, он был беспомощен в этой ситуации. Конечно, можно было попытаться бежать, но он не верил, что ему дадут уйти. Оставалось только тянуть время и ждать, что у него появится хоть какой-то шанс.

Барон поднес к носу бокал с бренди, посмотрел поверх бокала на Чайлда, затем понюхал напиток и спросил:

– Вам удалось познакомиться с трудами Мишеля Гаро?

– Не удалось, ведь университетская библиотека закрыта в связи со смогом.

– Тогда пройдемте в библиотеку, там мы сможем поговорить спокойно.

Миссис Грасачева тяжело поднялась со стула, отдуваясь, как пьяный кит. Она обняла Чайлда за плечи, навалившись на него животом, напомнившим тому клубок лиан в джунглях.

– Я пойду с тобой, мальчик, ты яе должен меня оставлять.

– Подожди его здесь немного, он скоро вернется, – отрезал Игеску.

Миссис Грасачева бросила на барона свирепый взгляд, но отпустила Чайлда и села на место.

Библиотека оказалась просторной полутемной комнатой с обитыми кожей стенами. На массивных полках стояло не меньше пяти тысяч книг. Некоторые из них на вид казались очень древними. Барон сел в кожаное кресло с деревянной спинкой, сделанной в виде крылатого Сатаны.