— Сборники анекдотов? — прыснули друзья.

— В каком смысле? — спросила Гильфи. Смущенно потупившись, Отулисса пожала плечами.

— Сама не знаю, к чему я это сказала. Надеюсь, вы поняли главное. Настоящий ученый должен читать и мыслить шире привычных рамок.

— И какие у тебя догадки относительно близнецовых ветров? — спросил Сорен.

— В каком месте мы должны будем провести исследование? — поинтересовалась Гильфи.

— Я хочу, чтобы вы попытались точно определить их местоположение и провели несколько экспериментов с маркированными перьями. Судя по моим прикидкам, у близнецовых ветров могут быть ответвления в Темном лесу, поэтому я попрошу вас отправиться туда. Вам понадобятся самые обычные инструменты — маячки из помеченных перьев, аэропоплавки, страховочные фалы и, разумеется, термоскоп. — Термоскопом назывался хитроумный прибор, изобретенный Эзилрибом для измерения изменений температуры. Помолчав, Отулисса обвела глазами библиотечное дупло и поморгала.

Почти полная луна все выше поднималась над островом, заливая светом все дерево. — Кажется, это все, — вздохнула Отулисса. — Вам пора лететь. Вы только взгляните на эту луну! Какая красота… Что ж, прощайте. Не думаю, что вы будете жалеть о том, что пропустите нынешний Праздник урожая.

— Но мы непременно вернемся к Хулиганской ночи! — ухнул Сумрак, стукнув когтем по столу.

Сидя на главной ветке библиотечного дупла, Отулисса провожала взглядом удаляющихся друзей, силуэты которых четко вырисовывались на фоне встающей луны. В другое время она бы лопалась от счастья при мысли о том, что кто-то отправился собирать драгоценный материал для ее исследований. Но в эту ночь Отулисса не испытывала знакомого лихорадочного волнения. Возможно, она просто устала? Наверное, ей стоит ненадолго покинуть библиотеку и отправиться в свой любимый уголок размышлений — висячий садик.

Здесь мы остановимся, чтобы сказать несколько слов об этом удивительном месте. Если бы Отулисса не создала свой садик первой, до этого непременно додумалась бы какая-нибудь другая сова. Дело в том, что на самой вершине дерева существовали глубокие трещины, получившие название стволовых карманов, куда годами ссыпались опавшие листья и прочие органические остатки. Со временем эти остатки перегнивали, превращаясь в почву, в которой охотно прорастали занесенные ветром семена. Чаще всего, как ни странно, там росла черника. В нижней части кроны находился небольшой садик, который Отулисса привыкла считать своим и за которым прилежно ухаживала.

Она открыла, что многие растения, произрастающие на земле, с успехом приживаются в стволовых карманах Великого Древа. В висячем саду Отулиссы росли цветы, мох, лишайники и даже орхидеи. Устроившись среди свисающих побегов плюща, под прелестным кустиком печеночницы, нежившейся в лучах лунного света, Отулисса глубоко задумалась о том, почему ее нисколько не радует научная экспедиция стаи. Она совершенно не испытывала того восхитительного пузырящегося восторга, который столь часто сопутствовал ей на пути научных открытий. Более того, желудок у нее сжимался от тревоги и нехорошего предчувствия. В чем же дело? Прежде всего в том, что она осталась на дереве не только из-за своих многочисленных обязанностей. Артрит Уинифред был лишь удобным предлогом. Нет-нет, ее удержало что-то другое. И почему она упомянула сборник анекдотов, когда объясняла друзьям необходимость расширить круг чтения? Может быть, ее расстроила вся эта история с «упрощенным» Праздником урожая? Нет, не только. Чем больше Отулисса думала, тем яснее понимала, что большая часть ее тревог имеет какое-то отношение к библиотеке.