Диана нахмурилась, с удивлением вглядываясь в мрачное лицо Риса.

— Рис…

Он резко встал, сунув руки в карманы.

— Да, Диана, мне тридцать девять лет и скоро стукнет сорок. Слишком много, чтобы нянчить детей.

Она-то знала, что никаких детей у них никогда не будет, ей сейчас смешно даже думать об этом, как смешна и вся эта газетная шумиха вокруг их свадьбы. Но, взглянув на бледное лицо Риса, Диана поняла, что он придает всему этому большое значение…

— Мне всегда казалось, что тут важен возраст скорее женщины, нежели мужчины, — ответила она.

— Мой образ жизни и раньше не позволил мне как следует заниматься воспитанием сына, — прищурившись, сказал он. — А теперь это и вовсе нереально.

Диана удивленно подняла брови и покачала головой.

— По-моему, такие вопросы должны решаться совместно, не так ли? — Она сама не понимала, для чего сказала это — детей у них, естественно, не будет и разговор этот совершенно лишен смысла. И все-таки ей хотелось, чтобы Рис знал ее мнение.

Он не сводил с нее глаз.

— Ты на этом настаиваешь?

— Нет, — растерянно ответила она. — Но…

— Детей не будет, Диана, — твердо повторил Рис. — Говорят, будто дети делают отношения между супругами теплее… Какая ерунда! — уже более мягко проговорил он, заметив ее растерянный взгляд. — Из-за детей в семье возникает гораздо больше проблем, чем по любому другому поводу.

Она нахмурилась.

— Ты имеешь в виду свои отношения с Кейси?

При упоминании имени бывшей жены Рис насупил брови.

— Не хотелось бы обсуждать это с тобой. Ну не смотри на меня так! — простонал Рис и, увидев, что ее лицо исказилось от боли, опустился на пол рядом с ее креслом. — Просто я не думаю, что обсуждение моих неурядиц в первом браке пойдет на пользу нашему союзу, вот и все, — сказал он, ласково потрепав ее по щеке. — Зачем бередить старые раны и возрождать былую боль?

Диана была не согласна с ним, она считала, что откровенный разговор о прошлом способен помочь избежать новых ошибок. Если бы она задумалась над этим раньше, то не стала бы затевать свою месть, потому что сразу поняла бы, что она обречена на провал. Как же была права няня, которая любила повторять: зло злом не лечат. То, что они натворили оба, и то, что задумала она, печальным эхом отзовется в будущем.

Господи, неужели нет никакого выхода? Она любит Риса и не желает его терять. Неужели нельзя устроить так, чтобы они наконец были вместе?

Однако на следующий день, когда Диана открыла дверь и увидела, кто там стоит, она поняла, что выхода нет.

Остолбеневшая от изумления Диана лишилась дара речи и только молча смотрела на мачеху. Она не видела Дженнет несколько лет, а точнее, целых пять лет. Что она здесь делает? Почему приехала именно сейчас? Надо полагать, это не простое совпадение?..

— Что за прием, Дивиния! — воскликнула Дженнет, не дождавшись от нее ответа. — Я-то думала, учеба в престижной школе за такие деньги дала тебе хоть какое-то понятие о правилах приличия! — Она отстранила Диану и прошла в квартиру, оставляя аромат дорогих духов. С любопытством оглядев комнаты, Дженнет направилась в гостиную и презрительно сморщила носик, когда увидела вместо мебели бин-бэги и маленькие коврики, разбросанные по полу. — О вкусах не спорят, так, кажется? — с усмешкой бросила она.

Диана, еще не пришедшая в себя от этого внезапного вторжения, следовала за ней как во сне. Время пощадило Дженнет, хотя она и не очень заслужила это. В свои тридцать семь лет это была все еще красивая женщина: маленькая, изящно сложенная, она казалась чрезвычайно хрупким созданием — хотя впечатление было весьма обманчивое, ибо Дженнет обладала стальными нервами и в случае необходимости могла за себя постоять.