– Но он открывается только мне.

– Ты оставил его включенным.

– Вполне возможно, но он все равно слушает только мои мысли и ничьи больше. Так что ты сделала?

– Ну, это вроде, как когда смотрят в магический кристалл.

– Ты хочешь сказать – как эти гадалки с их стеклянными шарами?

– Ну да, примерно так.

– Не верю.

– А почему, собственно? Ведь титанианцы – жители кристаллического мира.

Спорить было трудно.

– Ладно, а как все-таки это делается?

– Хрустальный шар совсем не обязателен, сойдет что угодно другое: лужица чернил, вода, зеркало, свой собственный ноготь…

– Ну и?

– Я воспользовалась экраном твоего компьютера и сконцентрировалась на нем. Нужно полностью потерять себя в чем-нибудь…

– И тогда?

– Экран помутнел, стал молочным, затем – абсолютно черным, исчезли даже блики и отражения. Потом я увидела тебя, сперва – черно-белого и неподвижного, словно фотография.

– А затем?

– Затем появились цвета, и ты начал двигаться, ходить – ну, примерно, как ты это делаешь, когда думаешь или разговариваешь. Словно запустили кинофильм.

– Ты слышала меня?

– Сперва нет. Сперва это был немой фильм. Но потом появился и голос, а потом это был уже совсем не фильм, все было по-настоящему. Вроде как я стою у стены комнаты, а ты посередине, и ты посмотрел на меня, и я подошла к тебе и… и ты обнял меня, и… и я оказалась в компьютере, вместе с тобой.

– А откуда ты знала, что это именно я? Все всегда говорят, что я слишком уж изменчивый, легко приспосабливающийся, что во мне нет настоящей, твердой основы… Даже первая моя жена на это жаловалась.

Деми скорбно поджала губы и стала похожа на преступника, которому предстоит самому себе вынести суровый приговор,

– Тебе это не понравится, милый, – сказала она наконец, – и мне бы лучше промолчать, но… Понимаешь, ты, конечно, натура сложная, глубокая, переменчивая – в зависимости от обстановки и настроения. Однако для нас, титанианцев, в тебе нет ничего такого уж загадочного. Именно поэтому многие из нас переселяются на Землю – вы, здешние, для нас очень просты и прозрачны, с вами гораздо легче жить. Потому я и смогла воссоздать твой облик – и внешний и внутренний.

Вот тут Деми была права – Роугу услышанное совершенно не понравилось, хотя он постарался этого не показать.

– Так значит, ты оказалась внутри. В каком виде? Биты в блоке памяти?

– Мы можем преобразовываться в любую живую сущность – от амебы до бронтозавра. В твоем компьютере есть такой органический, живой коммутатор, соответствующий варолиеву мосту мозга, он координирует поступающие сообщения – все сообщения поступали от тебя – и отдаваемые команды. Я трансформировалась в такую же структуру и присоединилась параллельно.

– Дублировала Pons Varolli?

– Вроде того.

– Таким образом ты жила себе и процветала внутри органической части компьютера, питаясь теми же самыми веществами, что и он?

– Да. Пристроилась на халяву. Ты уж извини.

– И добраться до тебя мог один я?

– Да, один ты.

– А каким же тогда образом чертов этот манчжурский князь Смерти разнюхал, в какую дыру ты забилась?

– Точно не знаю. Возможно, прямая дедукция, ведь Янг – редчайший образчик чисто рационального ума, личность совершенно блестящая. Возможно, ему настучал компьютер с кафедры экзобиологии.

– А этот что, знал?

– Все они знали. Каждый из органических компьютеров находится в контакте со всеми своими ближайшими соседями.