|
И все равно, узнав, чем он занимается, большинство женщин начинает глядеть на него с особым вниманием. Приятно иногда увидеть восхищенный взгляд – сам себе начинаешь казаться куда более крутым и отважным, чем на самом деле. Хотя что уж там говорить – сталкеры тоже разные бывают. Сами-то они в своем кругу знали друг другу цену, понимали, кто чего стоит. Есть такие, как легендарный Хантер, – кому посчастливилось его увидеть, те рассказывают об этом с придыханием. Он существует словно бы сам по себе, сам ставит себе задачи, размах которых ошеломляет. Думает о судьбах всего метро. «Куда уж нам до него, – думал Крот, – мы простые трудяги, черная косточка, хотя тоже кое на что способны».
Кроту приходилось иной раз сталкиваться с конкурентами, с кем-то у него сложились нормальные отношения, с кем-то – нет. Но большинство сталкеров были между собой знакомы и предпочитали многие вопросы решать сообща. Их пропускали на всех станциях, каковы бы ни были в данный момент отношения между основными державами метро: Ганзой, располагавшейся на Кольцевой линии, на территории которой он и находился в данный момент, Четвертого Рейха, занявшего Пушкинскую, Чеховскую и Тверскую, и Красной Линии, возглавляемой генсеком – товарищем Москвиным. Существовали еще всякие альянсы и конфедерации, но реальным влиянием пользовались лишь эти государства. И еще, пожалуй, Полис – единственное место, где еще старались сохранить цивилизацию. Там иногда даже устраивались общие собрания сталкеров, где сообща решались наболевшие вопросы. Впрочем, ходили упорные слухи о легендарном Изумрудном Городе в подвалах здания МГУ, но подтверждения они пока не получили. «А интересно было бы как-нибудь снарядить туда экспедицию», – как-то подумал Крот. Хотя мысль эта уже приходила в голову кое-кому до него, но еще ни одной экспедиции не удалось к тому месту даже близко подойти, даже выяснить, стоит ли еще главный корпус или рухнул давно. Вдруг именно ему удалось бы? Говорят, эта, со шрамом, Кошка, одна из немногих женщин-сталкеров, водила туда отряд – но до легендарной высотки они не дошли, конечно. Из всего отряда один-единственный в живых остался, он и рассказал, как дело было. А если б не Кошка, то и он бы не вернулся. Правда, с ней связываться – себе дороже, уж больно нервная, кто знает, что ей в голову стукнет? Да и мужчин эта особа терпеть не может, ходят какие-то темные слухи про нее – будто в одиночку ей в туннеле лучше не попадаться. Странная логика у баб – значит, когда ее проводником нанимают, патронами расплачиваются, она безопасность обеспечивает, а когда сама по себе гуляет, у нее на пути лучше не становиться. Хотя причины для ненависти к людям у нее, судя по всему, имеются – она-то, говорят, не совсем человек, мутантка. И к представителям противоположного пола у нее свой счет – шрам на месте отрубленного лишнего пальца, изувеченное ухо. Но нельзя же всех под одну гребенку равнять, даже если какие-то уроды ее сильно обидели. Крот к мутантам относился как раз терпимо, его скорее смущало то, что женщина за мужскую работу берется. Отчаянная она, конечно, этого у нее не отнять. И все равно, не дело бабам с оружием наверх ходить. Вздохнув, Крот постарался сосредоточиться на проблемах сегодняшнего дня. «Надо же, – размышлял он, – и впрямь интересная получается картина. На одной станции в одно и то же время собрались сталкеры Ганзы, Красной Линии, Полиса – чуть ли не всех основных держав. Только из Рейха кого-нибудь не хватает для полного счастья. Но эти шталкеры из Рейха, как их за глаза величают на Красной Линии, предпочитают держаться обособленно. Неужели и впрямь кто-то что-то важное раскопал в окрестностях? И всех нас послали с заданиями в одно и то же место?» Кто-нибудь другой не увидел бы в этом совпадении ничего подозрительного, но Крот гордился своей интуицией, которая его практически никогда не подводила. |
