Айверсон ошеломленно и недоверчиво уставился на меня, а потом тяжело рухнул в кровать.

— Поверить не могу! Вы еще обвините меня в убийстве Джона Кеннеди!

Он действительно выглядел потрясенным, и я поверил бы ему, если бы мне не сказали, что образцы ДНК, взятые у него в больнице неделю назад, совпали с образцами убийцы. В жизни не встречал такого ловкого обманщика.

Я медленно повернулся и покинул его, размышляя о горькой иронии судьбы: нам так и не удалось раскрыть дело об убийстве Мэттьюза, хотя его расследование дало нам улики, приведшие к разоблачению других преступлений. Когда я вспоминал о Ниле Вэймене, томившемся в камере, хоть и убранной по его вкусу и средствам, этот факт тоже доказывал мою убежденность в том, что преступник какое-то время может избегать правосудия, но с его стороны глупо рассчитывать, будто это на всю жизнь. А по мере того как на помощь полиции приходили все новые и новые технические средства, над ним нависала опасность раскрытия даже очень давних преступлений. Говоря словами пастора, можете быть уверенными, что прошлое всегда вас настигнет.

Вернувшись в участок, я сразу направился в комнату по расследованию дела Мэттьюза, которая теперь превратилась в помещение для раскрытия нападения на восемнадцатилетнего Барри Севрингхэма, получившего ранение ножом в шею во время драки накануне ночью в одном пабе в Кингс-Кросс. Жизнь не стояла на месте. Там я застал Беррина и Тину Бойд. Остальные, видимо, выехали на место допрашивать свидетелей и подозреваемых. Увидев меня, оба улыбнулась, и я подумал, какая симпатичная эта Бойд. Она накрасила губы красной помадой что очень ей шло. За эти две недели мы редко виделись, и я вдруг понял, как мне недостает ее общества. Может, теперь, когда мы будем работать над одним делом, мы станем больше общаться. Во всяком случае, я очень надеялся.

— Тебя хотел видеть старший инспектор, — сообщил Беррин, указав на кабинет, которым Нокс пользовался во время следствия по убийству Мэттьюза.

— А зачем, не знаешь?

Оба заявили, будто не знают, но мне показалось, что Бойд улыбнулась. Я постучался и вошел в кабинет.

— Заходите, Джон, присаживайтесь, — пригласил меня сидевший за столом Нокс.

Я подчинился и спросил:

— Чем могу быть полезен, сэр?

— Последние несколько недель вы отлично работали, Джон, — начал он и сделал паузу, ожидая соответствующей благодарности, которую услышал, после чего продолжал: — Ваше усердие заслуживает похвалы, а проявленные вами упорство и настойчивость в деле Мэттьюза привели к очень важным результатам. Преступный мир северного Лондона встревожен из-за разгрома группировки Хольцев, особенно приятно, что нам удалось закрыть дело об убийстве Роберта Джонса и его родные получили хоть какое-то удовлетворение. Я предложил суперинтенданту наградить вас за вашу работу по делу Джонса, кроме того, я получил письмо от СО7, в котором высоко оценивается ваша помощь.

— Благодарю вас, сэр. Приятно, когда тебя ценят.

— Но я пригласил вас не только для этого.

— Вот как?

— Хочу сообщить, что я рекомендовал перевести вас на должность детектива-инспектора нашего участка и моя рекомендация была одобрена.

Я позволил себе улыбнуться:

— Это здорово, сэр. Очень вам благодарен. Я и не знал об имеющейся у нас вакансии.

— Ну, она образовалась весьма неожиданно. Дело в том, что инспектор Каппер подал заявление о переводе и переходит на работу в другой участок.

— В самом деле? Мне казалось, ему здесь нравится.

Нокс помолчал, видно, размышляя, стоит ли распространяться о причинах внезапного решения Каппера.

— Достаточно будет сказать, что от анонимного источника к нам поступила информация, представляющая его в не самом достойном виде, и, как выяснилось, об этом известно многим нашим офицерам.