— Подъезжайте к панели с кнопками и наберите код — эс два-три-четыре.

Эрик ничего не ответил, но сделал, как он велел, и барьер поднялся. Машина вкатила внутрь и дальше к перекрестку в виде буквы «Т». Над стоящим впереди одноэтажным строением сияла неоновая вывеска — «Кэнли электроникс».

— Посидите минутку, — сказал Фаулер и выскочил из машины так быстро, что мы не успели даже спросить, куда это он. Мы видели, как он пересек дорогу и подошел к растрепанной живой изгороди перед «Кэнли электроникс». Там он остановился, внимательно огляделся по сторонам, затем нагнулся и засунул кейс подальше в кусты, чтобы его не было видно.

— Что он делает? — спросил Эрик. — По-моему, ты говорил, там документы на его клуб.

Я пожал плечами:

— Так я и думал.

Эрик встревоженно покачал головой:

— Не нравится мне это дело, Макс. Как-то все подозрительно. Зачем было устраивать встречу в таком захолустье?…

— Может, он просто осторожничает, — как всегда невозмутимо возразил Тони. — Сначала хочет убедиться, что они принесли деньги.

— Может быть, — проворчал я, не слишком успокоенный этим объяснением. — Только нам нужно держаться осмотрительнее. Видно, эти парни хитрее, чем мы предполагали.

— Черт, я слишком стар для такого дела. Ведь я уже дед.

— Умственная и физическая работа отдаляет наступление старости, — поучительно заметил Тони. — Когда мой дед ушел на пенсию, он целыми днями ничего не делал, только пялился в телевизор и уже через пять лет превратился в дряхлую развалину. И помер, воображая, будто выходит из дома под ручку с телеведущей Кэрол Вордерман, бедный идиот.

— Не знаю, — откликнулся я, — Лично мне она нравится.

— Он посылал ей цветы и все такое. В конце концов отец с матерью вынуждены были запирать его дома. Доктора потом сказал и, что ему недоставало стимулов. Подумай над этим, Эрик. В этом есть какой-то смысл.

— Заткнись! — Эрик взглянул на него сердито, но без угрозы. Они с Тони хорошо знали друг друга и, насколько я был в курсе, всегда ладили. Это была одна из нескольких причин, по которым мы с Джо выбрали именно их на этот вечер.

Разговор прервался, когда Фаулер вернулся и залез в машину.

— О'кей, теперь сверните налево и поезжайте до конца дороги.

— Объясните мне кое-что, мистер Фаулер, — сказал я, когда «рейнджровер» повернул влево и медленно направился по площади стоянки, переваливая через частые асфальтовые гребни для снижения скорости. — Почему вы выбрали для обмена такое заброшенное место? В Лондоне можно найти тысячу мест получше.

— Мы не хотели, чтобы нас кто-нибудь видел, вот и все.

— Господи ты Боже мой! — проворчал Эрик. — Если вам нужна была такая секретность, могли бы встретиться в моем сарае. Это же просто смешно!

— Мы почти приехали, — недовольно ответил Фаулер. Он сидел как на иголках, страшно потея и все время вытирая лоб.

Тони спросил, хорошо ли он себя чувствует.

Он кивнул:

— Да, да, все хорошо. — Но было видно, ему здорово не по себе.

— Если вам кажется, что дело может плохо обернуться, давайте просто уедем. — Тони достал из кармана рубашки пачку сигарет и угостил Фаулера. Владелец клуба взял и поблагодарил его, когда тот поднес ему зажигалку. — К вашим услугам, — усмехнулся Тони, нагнулся и протянул пачку мне и Эрику. Эрик взял одну, а я сказал, что бросил курить.

— Серьезно? И давно?

— Порядочно.

Мы приблизились еще к одному перекрестку, и Фаулер велел повернуть направо.