Я донес две сумки и три пакета с продуктами до дома, потом в два приема втащил все это в квартиру.

Билли была в ванной — сушила феном свои длинные волосы. Джаспер, сидя на полу в комнате, сортировал камни. (Не проходило и дня, чтобы он не занимался этим.)

Я оставил пакеты и сумки на кухне. Любящий порядок мальчик, каким я был, конечно же, убрал бы продукты в холодильник и в шкаф. Так я и сделал. Потом прочитал принесенную газету, дождался, когда Билли выключит фен, и позвал ее. Когда она вопросительно кивнула мне из ванной, я поманил ее в спальню родителей, чтобы рассказать всем сразу. Дабы не повторяться.

— Где моя газета? — спросил лежащий в постели папа.

— Ты купил мне ромашку? — спросила протирающая зеркало мама. (В спальне стоит восьмидверный шкаф: в каждую его дверь вмонтировано зеркало. Эти зеркала мама примерно по полчаса ежедневно протирает.)

Я сказал, что купил ромашку и газету. Но хочу сообщить что-то важное. И рассказал о жизни Джаспера. Не знаю, нарочно ли я описывал все это взволнованным голосом, но мама встревожилась не на шутку. Когда я дошел до того, как Мэри должна была расстаться с Джаспером, мама перестала полировать зеркало. А когда Джаспера отослали в интернат, она закурила, хотя в спальне этого делать не разрешалось. Когда я закончил рассказ, расстроенная курящая мама сидела на краешке постели, в которой лежал расстроенный курящий папа, А Билли, стоя у окна, утирала слезы.

— Ужасно! — прошептал папа. — Как поступают с детьми! Неудивительно, что они становятся такими! Как они его вообще не погубили!

Мама погасила сигарету о блюдце под папиной чашкой с ромашкой. (Для тех, кто ее знает, — поступок невообразимый.) И встала. Потом со словами: «Мне очень жаль! Правда!» — вышла из комнаты, неся блюдце с окурком. Папа уставился в стену, задумчиво теребя переносицу.

Билли прервала молчание:

— А вы еще хотите от него отделаться! Ничего себе!

Папа испуганно забормотал:

— Нет! Нет! Конечно же, нет! — Он не догадывался, что я подслушал их разговор.

Мама вернулась в спальню.

— Я ведь не знала, что с ним, бедным, творится! — сказала она.

— Но теперь-то ты знаешь! — закричала Билли.

Мама кивнула.

Воскресенье, 2 августа

Мама решилась на большее, чем я рассчитывал. Она открыла кладовку и попросила Билли сообщить Джасперу, что он может когда угодно брать все, что ему заблагорассудится. В ответ Джаспер улыбнулся ей, правда нерешительно.

Папа встал с постели к обеду. Он сказал, что ему получше и не хотим ли мы куда-нибудь пойти. (Прошу обратить внимание: он не приказывал, а спрашивал о наших желаниях.) А Джасперу он сказал: «Have you a wish to for bring the day?» («У тебя есть пожелания на сегодняшний день?»)

Джаспер, улыбнувшись, ответил: «Да. Пойти в Пратер к автоматам!» (Джаспер говорит по-немецки лучше. Просто он хотел экономно высказать свои пожелания.)

Папа поехал с нами. И обошел все автоматы. Думаю, это доставило ему удовольствие. Билли нашла это трогательным и была права.

Понедельник, 3 августа

Вторник, 4 августа

Среда, 5 августа

Четверг, 6 августа

Пятница, 7 августа

Дома у нас потрясающе пахло, потому что мама четырежды в день жарила для Джаспера картошку и попеременно то макрель, то селедку, даже форель.