— Голубки мои, вы не спите? — услышали они веселый голос Юнгова. Ваша мама пришла, молочка принесла!

Тероян ждал. Ключ вошел в замочную скважину, потом повернулся два раза и в тот же момент Тероян всунул туда оголенные провода. Раздался жуткий, какой-то трясущийся крик, и дверь заходила ходуном. Электрический ток бил и бил по Юнгову, а Тероян продолжал держать провода. И только когда они услышали стук падающего тела, Тим отбросил в сторону свое «оружие» и распахнул дверь. Скорчившийся Юнгов на полу не подавал никаких признаков жизни. Тероян нагнулся над ним, пощупал пульс — он не бился.

— Пошли, — сказал Тим Марии. — Квазимодо умер. Они побежали по той же спирали вокруг цилиндра — наверх. Выскочили в круглую комнату, уставленную чучелами, затем спустились в сад, над которым висела яркая желтая луна. Им все еще не верилось, что они спасены. Мария хотела засмеяться, но не смогла: ее душил кашель.

— Спокойно, спокойно, — сказал Тероян. Внезапно он услышал какой-то шорох за спиной и быстро обернулся, успев выставить вперед руки. Мчавшийся на него Стингер сделал высокий прыжок…

Мария пронзительно закричала. Огромный черный дог опрокинул Терояна на спину, но не достал его лица клыками, потому что руки Тима были на его горле, и он отталкивал от себя разинутую пасть, сжимая пальцы. На земле боролись два существа, боролись молча, неистово, и ценой была жизнь одного из них. Они перевернулись, покатились по дорожке, ломая лапами и ногами росшие вдоль нее цветы. Это была схватка двух равных по силе противников. Руки Терояна не отрывались от горла дога, Стингер клацал зубами, пытаясь достать до лица врага. Теперь это были два диких зверя, и один из них волк в человеческом облике. Оба они тяжело дышали, летела слюна, слышалось хрипение, треск ломаемых кустов, и казалось, что от двух сцепившихся тел в ночной воздух летят огненные искры. Мария смотрела на них, как завороженная, не в силах пошевелиться. Она не могла даже приблизиться к ним, помочь Тиму, потому что они сбили бы ее с ног, да и кто сейчас из них был Тероян, а кто — Стингер?

Во время этого поединка на крыльцо вышло еще одно существо, и Мария, услышав шаги, обернулась, похолодев от ужаса. Это существо также не принадлежало к людскому роду. Оно было одето в длинное до пят белое одеяние с капюшоном, а вместо лица выглядывала отвратительная маска смерти. В руках она держала косу, которой размахивала перед Марией. Девушка еле успела пригнуть голову, и коса срезала верхушки гладиолусов. Следующий удар пришелся в борющихся на земле врагов, и острие вонзилось в нескольких сантиметрах от головы Терояна. Но он не видел этого, не чувствовал второй опасности, не слышал вокруг себя шагов смерти. Он отдал всего себя волчьей ярости, неукротимости, жажде победить.

Мария понимала, что эта Смерть — переодетая, безумная сестра Юнгова, Лариса, но какой-то всечеловеческий инстинкт отталкивал ее, мешал приблизиться и выбить из рук косу, которой та продолжала наносить удары, метя в Терояна. Но она все же нашла в себе силы и, ухватив сзади за горло Смерть, повалила ее на землю. Коса отлетела в сторону. Смерть поползла прочь, как-то жалобно причитая, она словно бы лишилась своего символа безграничной власти. Мария поднялась с колен. И так же медленно, пошатываясь, стал подниматься Тероян. У ног его лежал мертвый, задушенный дог, вытянувшись во всю длину.

— Глория… — сказал Тим, приближаясь к девушке. — Прости, Мария… Я еще не привык к твоему имени, идем отсюда.

Что-то тяжелое, смрадное носилось в воздухе, было трудно дышать, как перед надвигающейся грозой. Луна почти сползла к ним, висела над самой крышей бомбовидного дома, заглядывая желтым глазом в сад, и свет ее лился на истерзанное, бледное лицо Тима.

— О, Боже! — произнес он, глядя на открывшуюся дверь.