Около девяти вечера я внезапно почувствовал, что проголодался. Вновь зашел в "Гриль" и заказал мясной сандвич и овощной салат. В "Гриле" готовили самые вкусные овощные салаты. Когда я покончил с едой и Кардоза поставил на стол маленькую чашечку кофе, меня разобрал смех. По роду деятельности мне каждый день приходится сталкиваться с десятками красивых женщин. И что только я себе вообразил?

Просто удивительно, до какого абсурда может дойти человек.

Я уже решил забыть о Жульет Жирар и поехать куда-нибудь развлечься, когда к моему столику вновь подошел Кардоза.

– Вас к телефону, мистер Хаскелл. Звонит Кардью.

Телефонный аппарат Кардоза принес с собой, поставил его на стол, воткнул штекер в розетку. Я взял трубку.

– Да, мистер Кардью?

– Извините, что беспокою вас, мистер Хаскелл, – донесся до меня усталый старческий голос.

– Ну что вы, мистер Кардью, какие пустяки.

– Я пытался связаться с мистером Шамбрэном, но его, кажется, нет в отеле.

– Он поехал в театр, сэр.

– Возникли неожиданные затруднения в связи с той маленькой проблемой, которую мы обсуждали с вами сегодня.

– В размещении приглашенных, сэр?

– Не совсем, мистер Хаскелл, но речь пойдет о тех же самых лицах. Я хотел бы переговорить с вами, чтобы вы могли потом посоветоваться с мистером Шамбрэном. Когда он вернется в отель, боюсь, я буду уже спать.

– Хорошо, сэр. Я внимательно слушаю.

– Если вы не возражаете, не по телефону.

– Вы хотите, чтобы я поднялся к вам в номер, сэр?

– Если вас не затруднит.

– Разумеется, нет, сэр. Уже иду.

Я подписал чек, вышел из "Гриля" и через вестибюль направился к лифтам, но меня перехватил Карл Нэверс, старший ночной портье. Он только что получил телеграмму с просьбой о бронировании номера для Лили Дориш, немецкой кинозвезды.

Указывалось и время прибытия – примерно час ночи, не лучшее для организации торжественной встречи.

– Эта дама привыкла, чтобы ее принимали по высшему разряду, – напомнил Карл. – Если в вестибюли она не увидит как минимум двух фотографов, скандала не миновать.

– Я думаю, мы что-нибудь придумаем, – успокоил я его.

– И вы держитесь поблизости, – попросил Карл. – Лили любит, когда вокруг нее вьются симпатичные молодые люди.

Наверное, стоит позвонить в пару газет, чтобы прислали своих репортеров. Лили всегда найдет, что им сказать.

– В час ночи? – запротестовал я.

– Этот отель, – напомнил Карл, – принадлежит Джорджу Бэттлу, который сидит на Ривьере, считая деньги и другие ценности. Наша Лили числится среди "других ценностей". Так что не теряйте времени даром.

Я прошел в комнату за стойкой, где стоял телефонный аппарат, и сделал несколько звонков, чтобы Лили Дориш не могла пожаловаться на оказанный ей прием. На это у меня ушло двадцать минут. Затем я вошел в кабину лифта и поднялся на семнадцатый этаж.

Дверь в его номер оказалась открытой, поэтому я постучал и переступил порог.

– Прошу извинить, что заставил вас ждать, сэр, но…

Следующее слово застряло у меня в горле. Мюррей Кардью лежал на спине, в неудобной позе. Смокинг он сменил на черный бархатный пиджак. Седые волосы на левом виске покраснели от крови. Его ударили по голове!

Я – не доктор. И не мог определить, дышит ли он. Но мне показалось, что у него чуть подрагивают веки.

– Мистер Кардью! – воскликнул я.