Майк был крепким и сильным мужчиной. Таким и нужно было быть, чтобы прожить шестьдесят лет в Бронксе. К тому же у него на содержании находилась горячо любимая дочь! Славная девочка, вот только мужей не умела выбирать. Бог знает, что за типы… от них пахло одеколоном и брильянтином, они вечно как коты кружили по квартире, да и эта их презрительная манера разговаривать… дочь говорила, что они актеры… знаем мы таких артистов… Майк брел на ощупь, выставив вперед палочку, и пытался выбросить подобные мысли из головы. Ему нельзя было возвращаться домой в таком настроении, иначе они снова поссорятся.

Вдруг он уловил какой-то звук, заставивший его вздрогнуть. Казалось, в нем не было ничего человеческого, но с другой стороны, каким же ему быть? Это не слишком напоминало голос человека, но в то же время не настолько соответствовало рычанию, чтобы приписать его зверю.

– Кто здесь?

И снова прямо перед ним раздался точно такой же звук. Он почувствовал чье-то присутствие. Кто-то НАХОДИЛСЯ совсем близко и, судя по всему, лежал, свернувшись на земле.

– Я могу чем-нибудь вам помочь? Вы ранены?

Нечто скользнуло вдоль тротуара. Затем странный шум уже послышался одновременно со всех сторон – от здания за его спиной и с улицы рядом с ним. Он понял, что его медленно окружают.

Майк О’Доннел поднял палку и начал вращать ею вокруг себя. Реакция была мгновенной: он умер так быстро, что успел лишь удивиться этому.

Они принялись за дело с необыкновенной эффективностью: тело – из горла продолжала хлестать кровь – затащили в заброшенный дом. Человек был старым и тяжелым, но их было шестеро, и настроены они были решительно. Следовало действовать быстро и не дать застать себя врасплох.

Майк и представить себе не мог, насколько опустел этот квартал за последние годы. Уехали все, за исключением наркоманов и других подонков, то есть остались только слабые люди, но именно они их и привлекали. Труп слепого старика присоединился к бесчисленным бренным останкам, догнивавшим в близлежащих развалинах.

Но, в отличие от других, у него была семья. И он не вернулся. Дочка Майка совсем обезумела. Она еще раз позвонила в Дом для слепых. Нет, ответили ей, старика не видели. Окончив работу, он там больше не появлялся. Было уже шесть часов, времени потеряно более чем достаточно. И поэтому ее следующий звонок был в полицию.

Чаще всего люди, о которых заявляют, что они пропали без вести, возвращаются домой сами или не возвращаются вовсе. Да к тому же их, куда-то запропастившихся, так много, что полиция, как правило, реагирует не очень быстро. За исключением тех случаев, когда речь идет о ребенке или о молодой женщине, беспричинно покинувшей свой дом или же, как это произошло с О’Доннелом, о человеке, который ни за что добровольно не оставил бы очаг, где ему гарантирована малая толика безопасности и комфорта на этой земле. Поскольку ситуация с ним была нетипичной, то и внимание к ней было проявлено особое. Ничего чрезвычайного, просто расследовать это происшествие поручили одному из инспекторов. Распространили описание его примет. Довольно долго беседовали с его дочерью, чтобы установить маршрут его вероятного следования от станции метро до своей квартиры. Но дальше этого не пошло. Тела так и не обнаружили. Полиция заявила дочери слепого, чтобы она ждала и не отчаивалась. Через неделю ей посоветовали ни на что больше не надеяться: его уже никогда не найдут. Убийца, видимо, хорошенько спрятал труп где-то в городе. Дочь Майка О'Доннела вынуждена была смириться с мыслью о его гибели и с тем, что уже никогда больше его не увидит. Она все сделала, что могла, но где-то в глубине души обрела одну-единственную убежденность: в том, что тем или иным образом, но ее отца поглотил город.

В течение этих недель Бекки и Уилсона перебросили на другие дела. Об О'Доннеле они ничего не слышали, проводили расследование по факту другого убийства, – словом, занимались вечной рутиной мерзопакостей, выпадающих на долю криминальной бригады.