– Ты что, решил, что я уличная девка и меня можно тискать на глазах твоих дружков?! – воскликнула она. – За это ты мне заплатишь!

    – Он никому не скажет, – уверил я Эльфию. – Не обижайся!

    – Обидеться можно на равного, а не на нищего, возомнившего себя героем! – воскликнула девушка, поворачиваясь, чтобы уйти. На мгновение задержавшись, презрительно бросила: – Княжна приглашает тебя, нищеброда, и твоего безродного дружка на встречу с посланником Лузгаша. Через час в Главном зале дворца. Места укажет вам Тахмина.

    – Спасибо, – поблагодарил я. – Еще раз прошу – не обижайся.

    – Считай, что ничего не было, – гордо вскинув голову, заявила Эльфия. Вспомнила, что выполняет поручение госпожи. – И не приближайся ко мне, если хочешь остаться в живых. Княжна не дала своего разрешения на казнь, но абреки затаили на тебя зло. Если я шепну им пару слов – от тебя мокрого места не останется.

    Это было уже совсем по-детски, и я с трудом сдержал смех.

    Времени до приема осталось совсем мало. Я стукнул в дверь спальни Лакерта. Тот высунулся в большом смущении.

    – Вы бы могли пойти в спальню, – начал оправдываться он. – Я сожалею, что помешал тебе…

    – Не вспоминай об этом никогда – я уже все забыл, – ответил я. – И не давай мне советов в таких вопросах – не люблю. Ты слышал последнюю часть нашего разговора?

    Вард густо покраснел:

    – Двери здесь тонкие…

    – Пойдешь на прием?

    – Мне бы очень не хотелось…

    – Попроси Тахмину, чтобы она устроила тебя за какой-нибудь занавесью, чтобы ты видел все, а тебя – никто. Думаю, она согласится. Ты можешь сообщить что-то ценное о после Лузгаша. Я прошу тебя пойти.

    – Хорошо, – неохотно согласился молодой человек.

    – Тогда иди. А у меня еще много дел. Займешь мне золотых десять-двадцать? Лакерт, который вывез от Лузгаша достаточно денег, без возражений сходил в свою комнату, принес кошель и отсчитал двадцать золотых монет неизвестного номинала, отчеканенных в неведомой стране. По виду они были немного больше и тяжелее ходившего здесь золотого динара и золотой юани. На лицевой стороне монеты был изображен двухмачтовый парусник, на оборотной – решетка, увитая листьями. Монеты были красивые, золото-высокой пробы.

    – Отдам, когда смогу, – пообещал я.

    – Не торопись, – кивнул Вард. – Мне приятнее носить с собой твое обязательство, а не двадцать монет, оттягивающих карман, да их к тому же могут украсть или отобрать лихие люди… Обязательство не украдут…

    Я засмеялся:

    – Ты боишься воров?

    – Не боюсь. Разумно опасаюсь. Украсть гораздо легче, чем сохранить. Мне ли не знать?

    – Но меня могут убить…

    – В этом случае и я проживу здесь недолго, – хмыкнул Вард. – Уж за меня тогда сразу возьмутся всерьез. Все заинтересованные стороны…

    Я надел пояс с ножнами и вложил в них меч, накинул длинный темный плащ и вышел на улицу.