Плотно сжав губы, она покачала головой. – Нет, ты видела. Ты была там. Ты знаешь, где это.

– Это плохое место. Я не хожу туда.

Он не дотронулся до нее, боясь, что, как бы ни старался, вцепился бы в нее со всей своей силой. – Почему это место плохое?

– Просто плохое. Я не хочу говорить об этом. Я хочу войти в дом.

– Энни. Энни, посмотри сейчас на меня. Посмотри же. – Когда она послушалась, он заставил себя улыбнуться. – Я ведь твой друг, верно?

– Ты мой друг. Ты катаешь меня и покупаешь мороженое. Сейчас так жарко. – В ее улыбке промелькнула надежда. – Хорошо бы сейчас мороженого.

– Друзья заботятся друг о друге. И доверяют друг другу. Мне необходимо знать, где это место. Ты должна мне сказать.

Она мучилась в нерешительности. Обычно выбор для нее всегда был прост. Вставать или ложиться спать. Отправиться в сторону запада или востока. Поесть сейчас или позже. Но в данной ситуации у нее разболелась голова и стало мутить. – Ты никому не скажешь? – прошептала она.

– Нет. Доверяй мне.

– Там живут чудовища. – Она продолжала шептать своими сморщенными губами. Постаревший ребенок, раскрывающий секрет. – Они ходят туда по ночам и делают всякие вещи. Плохие вещи.

– Кто?

– Чудовища в черных одеждах. У них звериные головы. Они делают всякие вещи с женщинами, на которых нет одежды. И убивают собак и козлов.

– Это там ты нашла тот браслет. Тот, что ты отдала Клер.

Она кивнула.—Я думала, что не следует об этом рассказывать. Ведь в чудовищ не полагается верить. Их показывают только по телевизору. Если говорить о чудовищах, то люди подумают, что ты сумасшедшая и запрут в сумасшедший дом.

– Я не думаю, что ты сумасшедшая. И никто не собирается запирать тебя в психушке. – Теперь он дотронулся до нее, поглаживая волосы. – Мне нужно, чтобы ты мне сказала, где это место.

– В лесу.

– Где именно?

– Вон там. – Она сделала неопределенный жест рукой. – Там за камнями, среди деревьев.

Акры, покрытые камнями и деревьями. Он глубоко вздохнул, стараясь говорить ровным тоном. – Энни, мне необходимо, чтобы ты показала мне это место. Ты отведешь меня туда?

– О, нет. – Она вскочила в панике. – Нет, ни за что. Я не пойду туда сейчас. Скоро будет темно. Туда нельзя ходить ночью, когда вылезают чудовища.

Он взял ее руку, на которой мелко дрожали браслеты, стараясь успокоить. – Ты помнишь Клер Кимболл?

– Она ушла. Никто не знаешь, куда.

– Я думаю, ее украли, Энни. Она не хотела уходить. Они могут отвести ее сегодня ночью на то место, Они причинят ей боль.

– Она хорошенькая. – У Энни начали дрожать губы. – Она приходила ко мне в гости.

– Да. Она сделала для тебя вот это. – Он повернул браслет на ее запястье. – Помоги мне, Энни. Помоги Клер, и тогда, клянусь тебе, я прогоню этих чудовищ.

Эрни ехал уже несколько часов. Прочь из города, делая круги, выезжая на шоссе и затем снова петляя по проселочным дорогам. Он знал, что его родители будут вне себя от беспокойства, и впервые за много лет подумал о них с искренним сожалением и даже привязанностью.

Он знал, что означала сегодняшняя ночь. Это было испытанием, последним для него испытанием. Они хотели ввести его в свой круг быстро и окончательно, так чтобы он был связан с ними кровью, огнем и смертью.