Постояв немного, слушая тишину, Ярполк развернулся, вылетел на лестничную площадку, спустился бегом с лестницы, пролетел коршуном пустующие клети, направился прямиком к повитухе. Божаны внутри пустой комнаты он не нашёл. Прошёл в глубь, окунувшись в густой запах трав. Опёршись ладонями о стол, который стоял посередине, он свесил голову, шумела нещадно кровь. В следующий миг злость всплеснула с такой мощью, что казалось, сквозь кожу просочилась, пыхнула ядовитым жаром. Князь, схватившись за столешницу, с утробным криком рванул вверх. Перекувыркнувшись, тяжеловесный стол с гулким грохотом ударился о пол, треснули ножки, звон разбитых в дребезги глиняных мисок и плошек, что стояли на нём, оглушил вместе с яростью.

Выбежали другие женщины, что заселяли соседние клети, выглянули в двери.

— Когда она ушла? — спросил он, поворачиваясь к ним.

Женщины испуганно и недоумённо переглянулись меж собой.

— Когда!! — рявкнул князь.

— Так уж три дня почитай не видно её, — ответила самая старшая.

Другие вжали головы в плечи, зыркая ошарашенно.

Услышав ответ, он не сразу осмыслил его, понадобилось время. Ярополк стиснул зубы, пошёл прочь к терему, женщины только и успели рассыпаться в стороны, пропуская князя.

На этот раз Ярополк пошёл через двор, но даже мороз не охладил и не привёл в чувство, только противно царапал горло. Взлетев на крыльцо вороном, ворвался в горницу.

Искра подскочила на ноги, бледнея ещё больше.

— Фанвар, найди мне эту тварь, — проговорил Ярополк на ходу, приближаясь к воину быстрым широким шагом. — Живой найди, приволоки сюда, ко мне. Немедленно, сейчас же бери людей и приведи мне её. Мало этой суке было! Мало!! Как она посмела так опозорить меня перед всеми?! Надо было её на глазах у всех исполосовать. Пожалел. Приведи её обратно, чтобы я смог на глазах у всех прилюдно её, блудницу, иссечь, пусть все знают, что за падшую дрянь мне вручил Святозар! А после, если жива останется, самолично вышвырну за ворота. Только найди её.

— Три дня уже прошло, — ответил Фанвар, выслушав князя.

Ярополк мгновенно подступил, в два счёта оказавшись рядом, посмотрел в глаза, меряясь взглядами.

— Ты слышал, что я сказал тебе? Кажется, я никогда тебе дважды не повторял. Куда она пойдёт в мороз? За три дня далеко не смогла уйти.

— Слухи ходят, что она с доловким княжичем подалась.

Слова его ударили, что кулак пудовый, дыхание застряло в грудине, опрокидывая Ярополка в смертный холод.

Искра позади охнула от услышанного, закрыла лицо, верно не веря ушам.

— И ты… — прошипел сквозь зубы князь, — и ты мне говоришь это только сейчас!?

Фанвар стиснул зубы, смотря неотрывно, но взгляд его был, что плита каменная — не прошибёшь.

— Я думал, что это слухи, и ты молчал. Я даже представить не мог, что это окажется правдой.

— Ступай, Фанвар, и исполни всё, что я тебе сказал, — повторил Ярополк, оторвав от него взгляд, отступил, понимая, что не в силах больше держать себя в руках.

Фанвар удалился. Искра в онемении смотрела на брата, и лицо её совсем поблекло.

— Ярополк, я не понимаю, что случилось? Почему она ушла?

Князь бросил на неё мрачный взгляд. Хоть и о рёбра сердце билось камнем, но при взгляде на сестру гнев приутих. Он прошёл к ней, поднял руку, коснувшись легкого белого плата, задумчиво провёл кончиками пальцев по струящейся по плечу ткани. Вспомнился день его венчания с княжной, на ней был такой же белоснежный, как лилия, плат, чистый и непорочный, как и её зелёные глаза, словно лесной пруд.

— Иди к себе, — сказал он спокойно. — Собирайся в дорогу, завтра отправишься обратно к отцу в Избор.