Но дело действительно сложное. Это дело как матрешка: одна версия вкладывается в другую и так далее… Каждая версия имеет своих фанатов и яростных оппонентов. Напомнить эти версии?

Не дожидаясь ответа Александры, Вячеслав стал загибать пальцы:

– Их погубила лавина, виноваты манси, ребята стали жертвами испытания нового оружия, в то место были случайно выпущены ракеты, причиной смерти стал инфразвук, сероводородные газы, выходящие на поверхность из недр горы, где была поставлена палатка, туристы стали жертвами диверсионной группы НАТО, их убили беглые зэки, на которых те наткнулись, члены группы Дятлова столкнулись с золотоискателями, и те ликвидировали их, во всем виновато НЛО.

Версий по группе Дятлова очень много. Для меня ясно, что это преступление дело рук – рук людей, а не мифических НЛО или ракет.

Ребята поплатились за то, что оказались свидетелями незаконной добычи золота, и свидетелями настолько опасными, что их предпочли убрать.

Дятловцев убили, они сражались со зверями в человеческом обличьи до последнего. Они были настоящими героями и вечная им память!

– Но ты так и не сказал: почему ты оказался здесь?

– Меня попросили разобраться в этом. Я был в Лондоне, когда раздался звонок, и я узнал обо всем этом. До тех, кто является ключевыми фигурами власти в крае доходит сигнал, что появился опасный маньяк, который орудует в местах, где когда-то произошла трагедия с группой Дятлова. Что стоит за всем этим? Может быть – заказчик – конкурент действующей власти и хочет таким образом заложить под нее бомбу. Раскопать это дело поручили мне.

– Почему? – вырвалось у Александры.

Он бросил на нее быстрый взгляд.

– Скажем так, меня об этом попросили. Это была наемная работа: не лучше и не хуже других.

– Лиля была права? Ты человек – темный? – слова слетели сами с ее уст.

– А что она еще сказала? – по голосу было видно, что он сердится.

– Ничего. Сказала, что иногда от тебя нужно держаться подальше.

– Благоразумный совет! – ядовито сказал он. – Учитывая… – но фразу Вячеслав не закончил. – Со спецслужбами был связан мой отец, он был в курсе трагедии, случившейся с группой Дятлова. Естественно он ничего не сказал ни мне, ни матери. Он уже умер, – сказал он, предвосхитив ее вопрос. – И до самой смерти хранил молчание. Я не пошел по его стопам, но был, в запасе. Можно обозначить мой статус и таким словом. Трагедия Дятлова всегда была в памяти моего отца. Пару раз он рассказывал об этом – в общих чертах. Первый раз, когда я был ребенком: и я представил себе фигуры девятерых людей, уходящих в ночь, к своей смерти по белому снегу. Этот образ иногда преследовал меня, как будто бы я сам был причастен к этой тайне.

– А чем ты занимался на Западе? Почему не остался в России?

– А… это… – он усмехнулся, – Хотелось наладить свой бизнес в Европе, организовать собственное дело. Получалось не очень, но все же со временем, я оброс связями, контактами – и комбинация стала складываться. Впрочем, это к нашему разговору не относится.