— Значит, все упирается в деньги?

— А во что еще? Никакого открытия здесь нет.

Сухоруков достал фотографию из своей папки и положил

перед девушкой.

— А эту подружку вашего начальника вы знаете?

— Юлька Воронина. Очень хорошо ее помню. Одна из первых охотниц за сокровищами. Василиса Андреевна ее упрятала за решетку.

— Каким образом?

— Ее обвинили в убийстве парня, которого она наняла.

— Наняла для чего? — удивился Марецкий.

— Все очень просто. Геннадий Ильич не распоряжается деньгами фирмы. А его счета в России незначительны. Когда Юлька об этом узнала, она переключила внимание на Китаеву. Наняла хакера, сделала слепок с ключа от дома Некрасова, они проникли в дом и взломали компьютер Китаевой, где хранились все коды доступа к счетам зарубежных банков. Китаева об этом узнала. Хакера убили, а Юльку посадили, свалив на нее убийство. Сплошной примитив.

— Откуда вам известны такие подробности, Даша?

— Я знаю больше, чем Геннадий Ильич. Пользуюсь прослушивающими устройствами.

— Вы вхожи в дом Некрасовых?

— Нет. Василиса меня терпит, но на дух не переносит. Зато ее телохранители меня любят. Не все, конечно, но некоторые.

— У вас есть записи?

— Может быть. Придет время, мы и о них поговорим. Сейчас надо нейтрализовать Ольгу. Она представляет настоящую угрозу.

— А Рита?

— Рита не ждет удара в спину. Она убеждена, что Ольга погибла. Ольга боялась Риту и Василису. Она решила уйти в тень, и это ей удалось с помощью Геннадия Ильича.

В кабинет принесли видеомагнитофон, и они просмотрели запись с репетицией убийства и комментариями Ольги.

Марецкий почувствовал себя не в своей тарелке. Он стал невольным участником разыгранного спектакля.

— Мы знаем, что Ольга жива, — будто оправдываясь, начал Марецкий. — Она не учла несколько деталей, которые ее подвели. Ольга не раз судима. Ее отпечатки хранятся в дактилоскотеке. А убитая девушка, ее двойник, перед законом чиста. Мы ищем убийц этой девушки и парня, попавшего под общую раздачу.

— А что тут непонятного? Если Ольга жива, то ей нужен мертвый двойник. Ей, а не кому-то еще.

— У нее алиби. Ольгу ударил по голове бутылкой Некрасов. В то же время ударили двойника. Время смерти должно совпадать.

— Если Ольга судима, то у преступницы с прошлым всегда найдутся сообщники-головорезы.

— Ими мы сейчас и занимаемся. Спасибо, Даша. У нас еще будут вопросы к вам. Наверняка. Как нам с вами связаться?

Девушка написала на листке свои координаты, а Марецкий передал ей свою визитную карточку.

— Будем держать связь.

Она тихо ушла.

— А почему не предположить, что заточкой Риты могла воспользоваться Ольга? — неожиданно произнес Марецкий с пафосом шекспировского героя.

— Если она убеждена в том, что ее считают погибшей, то тем самым она подставляет под удар Риту, которая ей мешает. Логично, но слишком кроваво. Представь себе, что у Риты есть железное алиби на момент убийства Любы и Панарина.

— Такого алиби ей никто дать не может. Рита скрывалась от нас до самого отъезда. Если даже Миркин скажет, что она сидела в его квартире не вылезая, то он должен будет доказать, что сидел с ней вместе. А Миркин все дни проводит в конторе и не может следить за любовницей круглосуточно. И вряд ли он будет ее защищать. Она оставила его в дураках, как и Ольга. Он не в обиде. Знал, с кем имеет дело. С одной развлекался, от другой получал деньги. Ни одной из них он не верил с самого начала. Миркин — трезвый человек. Он снисходительно смотрит на тех, кто пытается обуть Некрасова или Китаеву.