И потому сразу, практически без паузы — этап четвёртый. Собственно противоправные действия.

Декорация и мизансцена: парковка, машины, секьюрити полукругом, из-за чьей-то широченной спины выглядывает бледное от страха и напряжения лицо администратора, инструктор уже в наручниках, рядом с раскрытым багажником. Состояние уже подсчитано — так, мимоходом, на глазок (да просто считать нечего!), несостоятельность вполне очевидна:

— Тачка стоит сто двадцать. Плюс индивидуальная доводка, тюнинг, аппаратура — ещё как минимум восемь. У тебя: мамина хрущёвка в Дмитрове — максимум полтинник, плюс твоя дрянная лайба, верх — трёшка. Не, мне без разницы, где вы жить будете… Но это ведь даже половины стоимости моей красавицы не будет! Ну и че теперь?

— Я отработаю, — инструктор против несанкционированного взятия под стражу слова не сказал, по-прежнему готов сквозь землю провалиться. — Я отдам, вы не думайте…

— Сколько ты за месяц подымаешь?

— Пятьсот баксов. Я буду откладывать…

— Пятьсот?! Ты шутишь?! Нет, меня не волнует, что ты там будешь жрать. Хотя, если ты не будешь жрать, то быстро сдохнешь и не отдашь вообще никогда… Так… шесть в год, минус по сотне в месяц на хлеб — итого пять… Не понял — мне что, десять-двенадцать лет ждать? Да я в любой момент могу лыжи сдвинуть, доброжелателей — море!

— Сожалею, но… больше ничего предложить не могу. Если вас это утешит, можете меня пристрелить — я расписку напишу, что не против…

Эдик выкатил было глаза и в бешенстве разинул рот, как будто собирался откусить инструктору как минимум полголовы… Но осёкся. Последнее предложение было подано без всякого ёрничества, с предельной искренностью и звенящим отчаянием в голосе. Такое сыграть трудно.

Эдик закрыл рот и задумался. Личико в руку (всё не влезло, больно здоровое личико — только нижняя челюсть поместилась), ножка вперёд, глазки в кучу.

Пожалуй, излишне театрально. Поправлять нельзя, всё в процессе. Да и не надо поправлять. Жертва вся в себе, в своём переживании ситуации, вряд ли обращает внимание на детали.

— Интересный тип, — отметил Лев Карлович. — И чего так убивается по чужой тачке? Наручники надевали, даже не пикнул…

Эдик челюсть мял недолго — человек действия, обозначил задумчивость, и ладно, — через минуту опять позвонил загадочному Гарику. Из разговора было понятно, что Гарик не стал обнадёживать своего грозного приятеля и посоветовал мужественно принять утрату.

Эдик грубо послал советчика в некое известное место и позвонил ещё какому-то большому челу.

Увы, спустя уже минуту было ясно, что все большие люди сегодня договорились поочерёдно огорчать славного парня Эдика.

— Я не понял!!! Что значит «не обещаю»? Ты генерал или конь в лампасах?! — злобно орал Эдик в трубку. — Твои люди вообще что-нибудь могут, кроме как пьяных обирать?!

Откричав в трубку, Эдик поманил пальчиком админа и кивнул в сторону жертвы: уволить вчерашним числом. Вымарать из всех списков. И вообще, забыть о нём. Нет такого человека.

— Но…

— Свободен!!!

— Понял…

Админ мгновенно испарился.

Эдик резко развернулся к своему пленнику:

— Ты здоров?

— Здоров.

— Насколько здоров? — В тоне явственно сквозила какая-то нездоровая деловитость. — Сердечко, печень… А?

— Здоров как бык. Спортсмен, не пью, не курю. У меня даже ни одной пломбы нету, — инструктор сокрушённо вздохнул. — Была б ещё польза от этого…

— Будет, будет, — Эдик ободряюще похлопал парня по плечу.