— Есть такое. — Согласился я.

За несколько минут, которые Ангелина провела в комнате, успел оценить ее состояние. Толик прав. Девчонка словно отключилась от внешнего мира. Она говорит, ходит, но все это… как-то механически. Защитная реакция? Но я бы не сказал, что у Лины слабая психика. Наоборот. Мне казалось, она способна вывезти любую ситуацию. Да и отец ее воспитывал как солдата. Со своими особистами и то, наверное, мягче ведет себя.

— Мне подождать тут? — Спросил Толик, глядя на меня снизу вверх. Он по-прежнему сидел на полу.

— Да. В лабораторию со мной поедешь. Сейчас, узнаю, что там хочет господин Романовский, и тогда рванем. В гостиную спускайся. Жди там.

— А если он будет против? Ну… Что я с вами. Меня ведь никто не звал. — Толик вопросительно поднял брови. Хотя по его лицу я видел, что ему очень сильно хочется оказаться в столь легендарно месте, как Особый отдел. Пусть даже репутация у этого места среди псиоников ужасная.

— По хрену. — Ответил я пацану, а затем вышел из комнаты.

Спустился вниз и сразу направился в кабинет. Полковник вместе с девчонкой уже были там.

— Проходи, Борис. — Ликвидатор кивнул на свободное кресло.

Судя по напряженной атмосфере, которая ощущалась, премирения между родственничками не произошло. Подозреваю, такого уже и не будет.

Второе кресло было занято Ангелиной. Она сидела с прямой, ровной спиной, глядя вперед. Ну реально настоящая кукла. Будто палку проглотила.

Я подошел к креслу, сел. Уставился на Сергея Сергеевича. Даже интересно, что за новость он хочет сообщить. В последнее время с новостями какая-то серьёзная проблема. Они все чаще одна хуже другой.

— Значит так, — Полковник замер рядом со столом. Он в отличие от меня и девчонки садиться не торопился. — Не буду ходить вокруг да около. Сейчас у нас два Псионика-универсала. Теперь это больше не тайна. Хотелось, конечно, все сделать более спокойно, без спешки. Но…

Ликвидатор замолчал и многозначительно посмотрел на меня. Видимо, это была «благодарность» за чрезмерную активность Толика. Умрешь, конечно. Я вообще в этот момент, между прочим, валялся овощем и ни черта изменить не мог. Надо было думать башкой, прежде, чем впутывать родную дочь во всю эту историю. Ищет теперь крайних.

— Впрочем, чего уж об этом. Как вышло, так вышло. Перейдём к самой главной части нашего разговора. — Ликвидатор перевел хмурый взгляд с меня на Ангелину.

В тот же момент я понял, сейчас мы услышим нечто крайне неприятное и, возможно, нервирующее. Причем, Романовского волнует в данном случае реакция дочери. То есть, скажут нам какую-то редкостную хрень.

— На сегодняшний день тебе, Лина, шестнадцать. Борису четырнадцать. В Империи возраст совершеннолетия наступает, как вы помните, в восемнадцать. Но есть пункты, которые доступны законопослушным гражданам на два года раньше. Вождение автомобиля, алкоголь и…

— Да вы охренели! — Я вскочил на ноги, с грохотом откинув кресло.

Меня переполняла злость. Можно было бы, швырнул бы это кресло не назад, а Романовскому в голову. Жаль, что без участия Ликвидатора на данном этапе не обойтись. Он еще не договорил, а я уже понял, о чем идет речь.

— Что происходит? — Лина растерянно посмотрела сначала на меня, потом на отца.

Ну хоть какая-то эмоция с ее стороны. Впрочем, сейчас, думаю, она тоже взорвется.

— Что происходит⁈ Ты тормоз? Твой безумный папочка собирается нас поженить! Голову включи, блин! С шестнадцати лет можно бухать, ездить на тачках и заключать брак, если для этого имеются весомые причины! И не только «залет» между прочим. Но и сильное желание родителей, которые являются представителями дворянства.