— Ты не раздеваешься? — шепнула она, прижимаясь.

Малко думал в эту минуту о Файет, которая, должно быть, ждала его, и совсем не был расположен заниматься любовью.

Дафна Прайс прильнула к нему с поцелуем, долгим, умелым. Благодаря удивительному свойству шелка и кружев возбуждать плотские желания, их прикосновение сильно поколебало благие намерения Малко. Он бросил незаметный взгляд на свои часы. Половина одиннадцатого.

Покинуть Дафну в таком состояние! значило бы нажить себе смертельного врага.

Даже не сняв сорочки, она ждала, опрокинувшись на спину, упершись одной ногой в край низкого стола, а другой — в подлокотник дивана. Малко принялся с усердней за мужское дело. Она блаженно застонала и, закрыв глаза, впилась него с цепкостью муравья. Вдруг она открыла глаза и глухим, изменившимся голосом промолвила:

— Ты с ума сошел! Не так быстро!

Надо было спешить. Она отпихнула ногой столик и с такой силой прижалась тазом к Малко, что причинила ему боль, потом соскользнула на ковер и с помощью самых утонченных ласк дала ему вкусить блаженство. Малко начинал понимать, как ей удалось достигнуть такого положения. Она была на редкость одаренная любовница, в которой удивительно органично сочетались нежность, бесстыдство и чувственность. Как только все было кончено, она поднялась и закурила сигарету.

— Нравится моя сорочка?

— Просто прелесть! Откуда это у тебя?

— Любовник привез из Лондона. У нас таких не достать.

У Малко одно было на уме: отправиться в «Куинс» и попытаться разыскать таинственного Боба. Дафна закинула ему руки за шею:

— Не хочешь остаться?

Малко притворно зевнул, чмокнул ее в ложбинку между грудями:

— Я просил редакцию позвонить мне сегодня ночью или очень рано утром. Днем связь не очень хорошая.

Он был уже готов уходить. Дафна проводила его до дверей, прильнула к его груди.

— Хочу тебя еще! — тихо проговорила она.

— А что, твой любовник с тобой не спит? — рассмеялся Малко.

Дафна грустно покачала головой:

— Мы редко видимся. Он завален работой, да и жена за ним следит. Нам удается встречаться, лишь когда она уезжает за границу. Л потом, ты моложе.

Малко молча приложился к ее руке. Полминуты спустя он уже гнал по Моффет-стрит и менее чем за пять минут доехал до Пайонир-стрит, где поставил машину почт! напротив «Куинс». На противоположной стороне зияло устье Ралей-стрит — темной узкой улочки. Увидев неоновую вывеску, Малко направился в ту сторону. Им овладело странное ощущение. Казалось, Солсбери стал огромным театром теней. Ему представлялось, что его жизни больше не грозит опасность, но что теперь его стараются одурачить, что-то вбить ему в, голову.

С улицы пиццерия казалась пуста. Он уже собирался войти, когда из телефонной будки вынырнула Файет. Видимо, там она ожидала его.

Увидев ее, Малко сразу забыл Дафну Прайс. Его глазам предстало сказочное видение. Болеро из коричневого полотна едва не лопалось на царственной, более чем наполовину обнаженной груди. Ниже ничего не было, а с бедер ниспадала длинная, тоже коричневая юбка. Поскольку и болеро, и юбка почти не отличались по цвету от ее кожи, Файет казалась совершенно нагой. В туфлях на высоком каблуке она стала выше Малко. Когда она убедилась, что это он, тревожное выражение ее лица несколько смягчилось.

— Я уже думала, что вы не придете.

— Я тоже. Они не добрались до вас?

Она покачала головой. Лицо ее вновь стало напряженным.

— Нет, ко мне даже не приходили. Повезло.

Улыбаясь, он взял ее под руку:

— То-то они сейчас рот разинут!

— Не люблю я эту забегаловку, — отвечала она.