А вот с сиропом чужой (недавно) язык как бы впитывается, усваивается, становится основным — на время, для закрепления нужна или постоянная тренировка, или всё тот же сироп. Понятно, что там не только сахароза, глицерин и ягодный сок. Не все знают, что и в сиропе этом есть производная от того же мимика. Так и не выяснили учёные, откуда мимики взялись на Земле, сошлись пока в одном: внеземного происхождения.

Русский язык команда изучала уже четырежды. И после каждого такого раза срок повторного обучения сокращается. Сейчас оказалось достаточно часа.

— Прикольно, — признала Магна, не без удовольствия «пробуя на вкус» вновь освоенный язык. Нужна ещё тренировка — но и без неё удастся говорить без акцента и запинки.

Полтора часа до отправления. Летать самолётом — только на самый крайний случай. Слишком легко отследить, ведь камерами утыканы сейчас не только все транспортные терминалы, но и городские улицы. А потому Травматург, пообедав и проверив походный набор, отправился открывать очередной путь. Попасть в московское хранилище можно из семнадцати других коридоров. Один из таких находится близ Москвы, а вход — в морге провинциального городка. Оттуда и пойдём.

А на объекте пока подежурят стажёры. Троих должно хватить.

На этот раз в морге собрались все — уже облачённые в спецодежду, со всем снаряжением наготове. Сидели у противоположной стены и смотрели, как Травматург открывает и закрывает дверцы, как меняются пометки на них.

То, что стажёры (а тем более профаны) принимают за магию, объясняется на редкость просто — правда, требуется умение работать с технологиями, которыми владеют от силы несколько тысяч человек на всей Земле. Важен материал дверей, их расположение, но главное — умение переносить боль. Когда конструкция шлюза собрана корректно и начат перебор комбинаций, каждое прикосновение к очередной дверце воспринимается как сильный ожог. Сделаешь паузу дольше пяти секунд между открытием этой и следующей дверцы — и поиск придётся повторять с самого начала.

Вот как раз боль Травматург переносил лучше всех остальных: возможно, потому, что сам причинял её одним лишь прикосновением.

— Класс! — выдохнула Магна и захлопала в ладоши, когда комбинация завершилась: за последней открытой дверцей виднелась уже знакомая густая мгла, а пометки на всех прочих вернулись в исходное состояние.

Пометки поставил сам Травматург: до того дверцы приходилось опознавать по специфическим мелким неровностям, царапинам и прочему. Мучение, да и только, но чем бы пометки ни наносили, они выгорали очень быстро. Травматург подобрал, после десятка-другого опытов, смесь, которая успешно противостоит перепаду температур в четыре тысячи градусов — и которой можно нанести пометки. Очевидное предположение для человека с химическим образованием, а ведь никто до него не додумался.

— Напоминаю. — Профессор вновь достал часы, посмотрел на время, спрятал. — Двигаться со скоростью не более двух футов в секунду. Прошу прощения, шестидесяти сантиметров. Не снимать маски, не издавать звуков. В случае, если начинаются возмущения, замереть и ждать, когда на радарах станет спокойно. Спускаемся до нижнего уровня, это южная стена, идём к северной по маркерам на полу, или по азимуту триста пятьдесят восемь. Доходим до северной стены, ждём лестницу и поднимаемся.