– Каким же кретином он, должно быть, меня считает! – досадливо поморщился Хьюи.

– Напротив, – возразил Тревор. – Ты ему очень понравился, и весь остаток сеанса его не покидало хорошее настроение; он то и дело потирал свои старческие, сморщенные руки и тихонько посмеивался. Мне было невдомек, почему он вдруг заинтересовался тобой, и вот теперь я наконец понимаю. Он, должно быть, вложит твой соверен в какое-нибудь выгодное дельце и каждые полгода будет выплачивать тебе проценты. А за обедом сможет рассказывать своим гостям презабавную историю о том, как был принят за нищего.

– Ну почему мне так не везет?! – сокрушенно проговорил Хьюи. – Ладно, пойду-ка я лучше домой и лягу спать. Только прошу тебя, Алан, никому об этом ни слова. А то как я покажусь на людях?

– Не говори чепухи, Хьюи! Твой поступок лишь делает честь твоей щедрой, филантропической натуре. И не торопись уходить. Посиди, покури, и можешь сколько угодно говорить о своей Лоре.

Но Хьюи не дал себя уговорить и, выйдя из клуба, отправился пешком домой, оставив Алана Тревора в развеселом расположении духа.

На следующее утро, когда он сидел за завтраком, слуга подал ему визитную карточку, на которой было написано: «Мсье Густав Наден, de la part de мсье барона Хаусберга».

«Должно быть, пришел выслушать мои извинения», – подумал Хьюи и велел слуге проводить посетителя наверх.

Вскоре в комнату вошел пожилой седоватый джентльмен в очках с золотой оправой и проговорил с легким французским акцентом:

– Имею ли я честь разговаривать с мсье Эрскином?

Хьюи встал и учтиво поклонился.

– Я пришел по поручению барона Хаусберга, – продолжал посетитель. – Барон.

– Прошу вас, сэр, – передайте барону мои искреннейшие извинения, – пробормотал запинаясь Хьюи.

– Барон, – слегка улыбнувшись, продолжал старый джентльмен, – попросил передать вам это письмо.

И он протянул Хьюи запечатанный конверт. На конверте было написано: «Свадебный подарок Хью Эрскину и Лоре Мертон от старого нищего», а внутрь конверта был вложен чек на десять тысяч фунтов стерлингов.

Шафером на их свадьбе был Алан Тревор; присутствовал и барон, который произнес за праздничным столом целую речь в честь жениха и невесты.

– Образцовый натурщик, – заметил Алан, – это величайшая редкость, но если он к тому же и образцовый миллионер – это уж совсем уникальный случай!