Через неделю после Рождества отец поехал на похороны нашей родственницы, графини Солсбери. Они должны были состояться в Бисхемском аббатстве в Бекингемшире, и вся знать страны собиралась туда, чтобы отдать покойной дань уважения. Вернее, не ей, а графу Уорику. Я не знала, будет ли там король, но догадывалась, что Ричард туда поедет.

Вернулся отец, к моей радости, в обществе Ричарда. С ними приехал и Георг, герцог Кларенс.

Так мы впервые увидели Георга, сыгравшего весьма значительную роль в нашей жизни.

Ричард представил его с гордостью, видно было, что он очень чтит брата. Не восхищается им, как Эдуардом, но питает глубокую привязанность. Зная Ричарда, я поняла почему. Георг слегка походил на Эдуарда. Был высоким и очень красивым, обладал тем непринужденным обаянием, какое я обнаружила в его старшем брате. Держался со всеми приветливо, беззаботно смеялся и, судя по всему, был всецело доволен жизнью.

Однако вскоре я узнала, что Кларенс зол на судьбу. Ему бы хотелось быть старшим сыном. Видимо, это чувство нередко испытывают сыновья значительных людей: им всем хочется наследовать титул, земли, богатство, принадлежащие отцам. А тут в дополнение ко всему старшему доставалась корона.

Изабелла сразу же увлеклась Георгом, и он тоже оказывал ей знаки внимания. Раз он походил на Эдуарда, то, разумеется, вел себя так со всеми девушками; но я радовалась его появлению, оно загладило пережитое недавно моей сестрой расстройство. Изабелла прямо-таки рвалась замуж. Мечтала о высоком титуле, богатстве и, возможно, власти. Что неудивительно, учитывая почтение отца ко всему этому, а Георг являлся королевским братом.

Ричард, казалось, значительно повзрослел за время, проведенное с королем. Эдуард часто разговаривал с ним, он много узнал о положении дел в Англии и кое-что поведал мне. Желание служить брату у него еще больше усилилось. Король наверняка сказал ему, что это время уже близко. Ричарду оставалось провести всего несколько месяцев под наставничеством доброго королевского друга графа Уорика.

Отец решил показать Кларенсу, что он весьма желанный гость в Миддлхеме. Или, может, захотел напомнить ему о своих богатстве и власти. Я уже начала сознавать, как важно для отца, чтобы люди знали о них.

По-моему, гостеприимство, оказанное Георгу, не уступало тому, с каким был принят сам король: устраивались пиры, танцы, вечера проходили в веселых развлечениях, для его удовольствия на ристалище замка затевались турниры. Кларенсу это нравилось, он прекрасно владел оружием и обычно побеждал противника. Возможно, это бывало подстроено — ведь отец хотел показать ему, что он почетный гость. Но если к этому и приходилось прибегать, то очень редко, поскольку Кларенс был превосходным наездником, отлично фехтовал и одерживал победы без особых усилий, что вызывало восхищение у дам, особенно у Изабеллы.

В сущности, Кларенс очень походил на старшего брата, привлекал к себе людей обаянием, только — по выражению Ричарда — был не столь совершенен. Ричард, разумеется, считал, что такого совершенства не может достигнуть никто.

Ричарду приходилось участвовать в турнирах. Я смотрела за их ходом вместе с матерью, Изабеллой, прочими дамами, молясь, чтобы он победил и не выказал усталости.

Мы с ним иногда разговаривали, но реже, чем бывало, потому что он проводил много времени с Георгом.

Я спросила Ричарда о Рождестве, он ответил, что прошло оно замечательно и большую часть времени они с королем провели вместе. Рассказал о трогательной церемонии в Фотерингее, куда оба поехали сразу же после праздника.

— Отец с Эдмундом погибли тридцатого декабря три года назад, и мы ежегодно устраиваем по ним поминальную церемонию тридцатого января, ровно через месяц после их смерти. Это очень торжественное событие, на него собирается вся наша семья.

— Не очень ли горько вспоминать об этом?

— Нужно, чтобы мы не забывали.