бременем.

Ричард сделал неразумный выбор. Я была дочерью Уорика и вместе с Изабеллой являлась богатейшей наследницей в Англии. Да, в детские годы мы были привязаны друг к другу, и наш брак был приемлем для него благодаря наследству. Я мечтала о великой любви. Но разве истинная любовь уходит, когда случается несчастье?

Иногда я сознавала, что в голову мне лезут глупости. Смерть сына не могла изменить отношение Ричарда ко мне. Разве я за нее в ответе? Разве виновата, что не смогла родить здорового ребенка?

И пыталась спорить с собой. Ричард — король. Ему нужен наследник. Он должен думать о будущем. Прежде всего ему необходим сын, чтобы наставлять его, учить, как править страной, когда отец умрет или состарится. Отчаянно необходим.

Говорить с ним о своих тайных страхах я не могла. Зачастую и сама сомневалась в их обоснованности. Ричард никогда не выказывал своих чувств. «Оттого, — твердила я себе, — что они глубоки. Не то, что у его братьев, Эдуарда и Георга. Те умели сказать приятные слова, но в них не хватало искренности».

Так я и жила, раздираемая сомнениями, лелеющая мучительные подозрения, потому что считала себя неполноценной.

Ричард делал вид, что справляется с горем, однако в глазах его я видела жгучее страдание.

Однажды он мне сказал:

— Екатерину уже пора выдавать замуж.

Она все еще жила вместе с братом Джоном в Миддлхеме, ей было около шестнадцати лет.

— Я хочу видеть ее устроенной, — продолжал Ричард. — И Джона тоже, хотя, пожалуй, он еще маловат.

— А кого ты прочишь в мужья Екатерине? — спросила я.

— Уильяма Херберта, графа Хантингдона.

— По-моему, он ей вполне подходящая пара.

— А Джону я хотел бы отдать Кале.

— Сделать его градоначальником? Это очень ответственная должность.

— Он мой сын, — ответил Ричард, как мне показалось, холодно.

«Да, — подумала я, — поистине твой сын, сильный, здоровый мальчик». В том душевном состоянии мне казалось, что он думает: «Я могу иметь здорового сына, но не от королевы, а от другой женщины».

— Он еще слишком мал для Кале, — услышала я свой голос.

— Я хотел назначить его в будущем году. Мне нужны люди, на которых можно положиться, а это мой сын. Однако начнем... с брака Екатерины. Думаю, время для этого пришло.

Екатерина приехала к нам. Умная, хорошенькая девушка, она очень радовалась близкому замужеству, а Херберты, разумеется, приходили в восторг от такого союза: невеста — королевская дочь, хоть и внебрачная, и король позаботится о ней.

Дочь Ричарда вышла замуж, я заметила, что глаза его, останавливаясь на ней, наполнялись гордостью... и, казалось мне, чем-то еще. Обидой? Почему есть у него здоровые дети от другой женщины, а от королевы нет?

У меня это становилось манией. Я в чем угодно видела его недовольство моим бесплодием.

Однажды он сказал мне:

— Я подумывал о том, чтобы объявить Уорика наследником трона.

— Уорика? Но...

— Анна, давай взглянем правде в глаза. Детей у нас с тобой не будет. Уже поздно, я страшился бы за тебя. Однако наследник необходим.

— Ричард, ты еще молод. Прошу, не говори о срочной необходимости наследника.

— Жизнь королей часто коротка.

— Жизнь любого из нас может оказаться короткой.

Я имела в виду Бэкингема и Гастингса. Ричард, видимо, это понял.

— Отец Уорика запятнан изменой. Это не является препятствием?

— На это можно закрыть глаза. Он ближайший мой родственник.

— Ричард, Уорик не способен править. Он слабоумный. Все будет опять, как при Генрихе Шестом.

Ричард задумался.