Не будет ли граф Уорик добр встретиться со своим обвинителем, дабы убедить тех, кто по невежеству может верить порочащим его слухам, в их совершенной ложности?
На эту просьбу отец любезно согласился. При встрече он полностью посрамил своего обвинителя, и стало казаться, что их с Эдуардом отношения наладились.
Это впечатление окрепло, когда отец согласился сопровождать сестру короля Маргариту в Бургундию, где ей предстояло выйти за Карла, ставшего после смерти Филиппа герцогом Бургундским.
Нам рассказывали об этом церемониальном путешествии. Лондонцы восторженно приветствовали процессию, так как во главе ее находился мой отец, и решили, что между ним и королем воцарился мир.
Мать, видимо, надеялась на их полное примирение. Ей было понятно лучше, чем нам, что означает разрыв Эдуарда с Уориком; она повидала достаточно войн и еженощно молилась о сохранении мира.
Молитвы ее оказались тщетными!
Отец вернулся из Бургундии преисполненным планов.
Я выслушала рассказ матери о свадьбе Маргариты и поняла, что отец принимал там любезный вид, но доволен отнюдь не был.
Отец стоял за дружбу с Францией. Его добрые отношения с Карлом Бургундским не могли понравиться Людовику, а, реши он низложить Эдуарда, без французской помощи было бы не обойтись.
Мы жадно слушали, что мать рассказывала о свадебных торжествах — со слов отца, разумеется. О том, что пиршества длились несколько дней. Но больше всего нас заинтересовал большой пожар в замке возле Брюгге, где новая герцогиня с мужем едва не сгорели до смерти на супружеском ложе. Совершил поджог, должно быть, какой-то неизвестный враг.
— Я очень рада, что ваш отец непричастен к тому пожару, — сказала мать.
Зато он был причастен к другим делам.
В Миддлхем приехал Кларенс. Изабелла очень обрадовалась этому, правда, слегка дулась из-за того, что он проводил много времени с отцом. Затем появился еще один гость, наш дядя Георг. Изабелла прямо-таки ликовала. И вскоре поведала мне почему. Она просто не могла хранить что-то в тайне, хотя, думаю, в данном случае от нее это требовалось.
— Дядя Георг получил разрешение из Рима. Теперь нам ничто не мешает пожениться.
— Вы не получили королевского согласия, — напомнила я.
Изабелла щелкнула пальцами — этот жест она переняла у Кларенса. Вид у нее был самодовольный.
— Зачем оно нам?
И загадочно улыбнулась. Мне стало любопытно, что это могло означать.
Мы готовились к отъезду в Кале. Отец, начальник этого города, хотел проверить его обороноспособность. Повод был совершенно законный. А почему бы ему не поехать с семьей? Мужчинам приятно находиться в окружении семьи, а отцу приходилось очень часто ее покидать.
С нами, явно неспроста, ехал дядя Георг.
Мы радовались перспективе такого путешествия, но побаивались плавания через пролив.
По пути на юг мы старались привлекать как можно меньше внимания, останавливались в замках — у отцовских друзей, разумеется. Отец постоянно закрывался с ними и вел очень серьезные разговоры.
Со временем мы переправились через Ла-Манш, к нашему облегчению, довольно спокойный, и приехали — не особенно разбитыми — в Кале. Я бывала там еще совсем маленькой, и больше всего мне запомнился маяк Тур де Гет. Мы увидели его, приближаясь к берегу.
Встретили нас в Кале радушно. Хоть город и был хорошо укреплен — известный как Ворота на Континент, он имеет громадное значение для Англии, — жители слегка опасались войны с французами. Осада — одна из самых неприятных сторон войны; и приезд могучего графа Уорика с проверкой обороноспособности успокоил людей.
Мы разместились в замке и стали готовиться к бракосочетанию Изабеллы с герцогом Кларенсом.
В приготовлениях этих чувствовалось беспокойство. Его замечала даже я, несмотря на возраст. |