Гарри Родни положил руку на плечо дочери.

– Иди к карете с Певерилом, дорогая. Ты нужна ему, он ранен.

Флер вскрикнула и бросилась к своему возлюбленному.

– Ерунда, – сказал Певерил, – но я протестую против вмешательства в эту дуэль, которая касается лишь меня и барона Чевиота.

– Это не лучшее занятие, мой мальчик. Я лучше подготовлен к борьбе с Чевиотом. Вы совсем недавно вошли в жизнь моей дочери, а я ее отец и имею больше прав драться с бароном.

Гарри Родни стоял, готовый к бою, со шпагой острием вниз. Он проверил качество стали, но на его лице была маска ненависти и возмущения.

Маркиз, которому нравились дуэли между опытными бойцами и который знал Гарри Родни в прошлом как хорошего фехтовальщика, с нетерпением смотрел на обоих. Будет о чем поговорить в клубах Лондона и Парижа.

– Сходитесь, господа, – сказал он весело. Флер увела Певерила.

– Ты потерял много крови, тебе нужно отдохнуть, – сказала она.

Он наклонил голову, поцеловал ей руку и покраснел.

– Я подвел тебя, – сказал он. – Я не переживу этого позора. Я проиграл, едва начав, но хотел убить его ради тебя.

Флер взяла раненую руку и прижала к своим губам.

– Мой милый, не жалей о решении отца заменить тебя.

– Но я хотел убить барона, – прорычал Певерил.

– С Божьей помощью отец убьет его за тебя. Подумай, что бы случилось со мной, если бы тебя убили, – воскликнула Флер.

На мгновение Певерил остановился, глядя ей в глаза.

– Прошлой ночью я был уверен, что больше никогда не увижу тебя снова, – прошептал он.

– Теперь мы никогда не расстанемся, – прошептала она в ответ.

– Дорогая, разреши мне остаться и посмотреть, что произойдет.

Она кивнула.

Они стояли в стороне, наблюдая за участниками дуэли и прислушиваясь к звону шпаг. Маркиз де ла Поэ также с интересом наблюдал за происходящим.

Каждый раз, когда Родни нападал, он произносил имя Флер.

Они яростно фехтовали: атаковали, уходили, отбивались. Лицо барона стало мертвенно-бледным, он закусил верхнюю губу в звериной усмешке. Когда-то он сражался с сэром Гарри из любви к спорту, но теперь было сражение насмерть.

Чевиот был первым, пролившим кровь противника, задев Родни шпагой. Гарри выронил шпагу на землю, но быстро поднял ее и бросил смертельный взгляд на барона.

– За Флер, – сказал он, переведя дух.

Зрители наблюдали, затаив дыхание. Маркиз пробормотал:

– Господи, это самое восхитительное зрелище. Флер и Певерил наблюдали за дуэлью далеко не с такой радостью.

– О Господи, не дай папе проиграть, – безмолвно молилась Флер.

Дуэль возобновилась с еще большей яростью.

– Это за то, что произошло в «Малой Бастилии», – сказал Гарри Родни, одновременно задев шпагой правое плечо противника. Теперь уже шпага барона упала на землю. Оба мужчины обливались потом. Чевиот начал терять уверенность в себе и впервые в жизни испытал страх.

– Это за негра, которого родила твоя дочь, – прорычал он, переходя в атаку. Но это были их последние слова: Гарри Родни сделал контрвыпад, и его шпага прошла через сердце Дензила.

– Умри, собака, умри! – закричал Гарри.

Дензил Чевиот беззвучно уронил шпагу и упал на траву. Кровь заливала его красивую рубаху.

Доктор Барнстэйнл бросился вперед и наклонился над бароном. Проверив пульс, он встал и сказал:

– Его светлость умер.