Молли стиснув руки, подошла ближе, ее лицо стало бледным от того, что она услышала. Флер пронзительно закричала:

– Мама!.. Папа!.. Что с ними случилось? Поколебавшись, Арчибальд сказал ей то, что она должна была узнать. Долли послала его сюда, дав двух самых быстрых лошадей, чтобы передать несчастной девушке дошедшую до Лондона новость.

Пароход, утром покинувший Шале, не дошел до Дувра, и никогда не придет. Один из ужаснейших за всю историю летних штормов разбил маленькое судно возле английского побережья. Детали трагедии еще не были известны, но береговая стража сообщила, что пароход утонул и никто не спасся.

Бедный Арчибальд, на долю которого выпала такая ужасная миссия, хмуро смотрел на свою шляпу, вертя ее в руках. Он не смел поднять глаза на девушку, которая тихо рыдала:

– Господь милостив… он милостив… он не позволит, чтобы это было правдой!

Де Вир заговорил опять:

– Надежды, к сожалению, нет. До сих пор дует такой сильный ветер и море такое бурное, что даже самый сильный пловец не смог бы достичь берега.

Флер только наполовину слышала его слова; ее голос истерически повысился:

– Они утонули! Мои мама и папа утонули… я их никогда не увижу!

– Мария, матерь Божия, смилуйся над нами, – прошептала Молли, которая была католичкой. Она несколько раз перекрестилась и опустилась на колени.

Перед глазами Флер возникли холодные безжалостные волны… Мама, такая красивая и нежная, тонет, тонет, задыхаясь, когда жестокая вода накрывает ее прекрасную голову. Папа, такой веселый и красивый, пытается спасти ее, но это не удается. Смерть для обоих, водяная холодная могила – вместе до конца.

Это было слишком много для чувствительной и впечатлительной девушки – дитя великой любви Гарри и Элен. Темнота навалилась на нее, и она без чувств упала на руки Арчибальда де Вира.

Глава шестая

Два месяца спустя, жарким августовским днем, Флер сидела напротив своей кузины Долли в кабинете ее маленького дома в Найтсбридже, который она так радостно оставила июньским утром, предвкушая встречу с родителями.

Уже в течение целого часа Долли повторяла одно и то же:

– У тебя нет выбора, моя дорогая. Ты должна поступать так, как тебе говорят. До совершеннолетия ты находишься под юрисдикцией мистера Нонсила и под моей опекой.

Флер не отвечала. В течение всего этого разговора так же, как и в течение последних восьми недель, она в основном молчала. Казалось, что шок от несчастья, обрушившегося на нее, лишил ее дара речи. Все ее ответы были односложными: «Да, кузина Долли», «Нет, кузина Долли». Миссис де Вир это раздражало больше всего, и она уже была готова поссориться с девушкой.

– Вам пора перестать горевать, – продолжала Долли ласковым голосом, – и показать больше интереса к жизни. Девушка не может плакать вечно из-за того, что дорогие родители внезапно утонули…

Она осеклась, увидев, как одетая в черное фигура девушки неожиданно дернулась, подобно марионетке. Флер вскочила и повернулась к кузине с такой яростью, что изумленная миссис де Вир отшатнулась. На лице девушки не было ни кровинки, ее глаза, тусклые от слез, вспыхнули такой ненавистью и вызовом, что даже глупая Долли де Вир почувствовала страх. Хриплый голос сказал:

– Почему вы не оставите меня в покое? Зачем вы так мучаете меня и не даете оплакивать моих любимых маму и папу? О, я ненавижу вас, я ненавижу тебя, кузина Долли, и лучше бы мне вообще не родиться!

Слезы потоком полились по щекам Флер. Она бросилась к двери, но миссис де Вир, быстрая, как угорь, обогнала ее и, раскрыв руки, преградила дорогу.

– Неблагодарная девчонка, теперь говорить буду я, – она задыхалась, и ее маленькое пухлое лицо пылало от унижения.