Я направилась прямо к малышке. Лейтон попытался повернуться ко мне, голова его перекатилась набок. Один глаз уже полностью заплыл.

— Ты, — неразборчиво сказал он. — Граф Калашников сказал, это ты.

— Вам нужен доктор, — ответила я, пытаясь пристроить ребенка на бедро и успокоить.

— Нед решил оказаться полезным и пошел за врачом! — огрызнулся Лейтон и поморщился, — видимо, болела разбитая губа. — Ты тоже оказалась полезной, да? Воровать из семейных сундуков!

Сердце мое упало. Отрицание готово было сорваться с губ, но это уж настолько наглая ложь, что я не смогла ее произнести.

— Он бы заплатил нам сто фунтов за никудышный старый нож. — Лейтон приподнялся на локтях и снова поморщился. — Больше денег, чем ты увидишь за всю жизнь, разве что снова украдешь где-нибудь. Ты сделала это, чтобы отомстить мне за Дейзи? Потому что она столько не стоит. Вы с ней вместе и половины этого не стоите.

Оскорбления в адрес моей сестры столкнули меня с края пропасти.

— Ты врал Дейзи! Заставил ее думать, что позаботишься о ней, а когда она в тебе особенно нуждалась, бросил ее на произвол судьбы! Не смей ее оскорблять! Она стоит сотни таких, как ты!

Лейтон рявкнул:

— Да я гроша медного не дам за твою никчемную сестру! Меня волнует только благосостояние семьи!

Лицемер паршивый! Ни капли не беспокоится за другую семью, которую бросил, — мою сестру и своего сына, а половиной долгов Лайлы обязаны его страсти к азартным играм. Но он продолжил, и моя самоуверенность поколебалась.

— Ты нас обокрала. И если думаешь, что хоть кто-то из нашей семьи тебя простит, значит ты просто рехнулась. Я велю Неду позвать стюарда. Будешь сидеть под замком, пока мы не доберемся до Нью-Йорка. А если не расскажешь мне, куда спрятала кинжал и остальные безделушки, которые украла, я посажу тебя в тюрьму!

В тюрьму. Все, что угодно, только не это! От одной мысли мне стало дурно. Что за жизнь у меня будет после этого? И все-таки Лейтон меня поймал. Я не могу вернуть ему кинжал, хотя знаю, что Алек отдаст мне его по первому слову; вернуть кинжал Лейтону — все равно что вручить его Михаилу. Клинок даст Михаилу еще большую власть над Алеком, чем он имеет сейчас.

Избитый, окровавленный Лейтон — это символ того, что может произойти, если ослушаешься Братства. Михаил поступит точно так же с Алеком и еще хуже со мной.

— Что он такое говорит? — произнесла Хорн непонимающим, удивленным тоном, каким часто разговаривают с детьми. Избиение, случившееся у нее на глазах, чего-то ее лишило — трудно представить себе резкую и грубую старуху Хорн полностью сломленной. — Ты… ты взяла что-то у семьи? Ты уволена прямо сейчас. И немедленно верни взятое.

В эту минуту увольнение волновало меня меньше всего.

— Униформу вы получите в конце дня, а кинжала у меня нет, клянусь. Можете обыскать мою каюту, если не верите.

— Да кто еще мог его взять? — Лейтон мучительно закашлялся, и, к моему ужасу, кровь из его рта брызнула на подушку. Может быть, дело только в разбитых губах, но не исключено, что у него сломаны ребра и началось внутреннее кровотечение; такое в прошлом году случилось с одним из грумов. И тот до сих пор не поправился. — Мы уговорили персонал дать вам все ключи, чтобы вы могли разгуливать по пароходу, как вам заблагорассудится. Похоже, Тесс злоупотребила своими привилегиями.