– То, что надо, – изрекла передовичка, – как раз по мне. А забавная у вас обезьянка, – неожиданно сменила она тему, – чем, интересно, вы ее кормите?

Сообщение, что в примерочной засела живая обезьяна, повергло директрису в шок.

Через пять минут к примерочной сбежался не только весь персонал магазина, но и немногочисленные покупатели. Все с удивлением разглядывали экзотическое животное. Обезьяна, забившись в угол, тоже смотрела на толпу. В ее больших влажных человеческих глазах застыла смертная тоска. Потом она оскалила зубы и заверещала. Тут стоящие впереди увидели, как из ее глаз выкатились слезы.

Весть о том, что в универмаге объявилась обезьяна, мгновенно облетела город. Потекли толпы любопытных. Прибежали преподаватели и учащиеся ветеринарного техникума во главе с директором. Тот пробился сквозь толпу, приблизился к животному, несколько минут разглядывал его, а потом авторитетно заявил, что это «довольно распространенная обезьяна – макака-резус».

«Распространенная» обезьяна не делала попыток скрыться, а только вращала глазами и плакала.

Люди долго обменивались мнениями о необычном происшествии. Все, в общем-то, правильно определили, что обезьяна сбежала из Монастыря.

Однако присутствие в Монастыре обезьян не состыковывалось с известной гипотезой, что там обитают помешанные генералы.

И все же проницательные умы Тихореченска нашли разгадку. После долгих размышлений они пришли к выводу, что связь между тропическими животными и высокопоставленными военными самая прямая. Возможно, эта гипотеза зародилась в недрах ветеринарного техникума.

– Известно, – рассуждали вольнодумцы, – что обезьяна одновременно очень сообразительное и неприхотливое животное. А не пересаживают ли отдельные обезьяньи органы престарелым генералам с целью их омоложения? С одной стороны, полоумные военные – отработанный материал, потеря тут невелика, с другой – есть вероятность поправить здоровье стратегам, к тому же в случае успеха этот опыт имел бы далеко идущие результаты.

Много споров вызвал вопрос, какие именно органы пересаживают. Некоторые договорились до того, что, возможно, пересаживают мозги, но их одернули.

Вторая история произошла при секретаре горкома Степане Капитоновиче Кренделе, который руководил городом без малого семнадцать лет и был сменен Караваевым.

Первое время тихореченцы считали, что ими руководит опальный лидер.

– В ссылку сюда прислали, – рассуждали они и бесконечно гордились этим фактом. – Не к кому-нибудь, а к нам, – и группами собирались у горкома, чтобы хоть издали полюбоваться на опального владыку. Когда же пришло прозрение, горожане не особенно огорчились.

– Ну и что, – говорили они, – все равно он – вылитый Никита!

Степану Капитоновичу сходство с Хрущевым и льстило, и одновременно доставляло огорчения. Во времена правления Никиты Сергеевича оно приносило массу неприятностей. Вокруг этого курьеза природы ходило много толков.

Секретарь обкома, где в те времена Крендель работал инструктором, даже настоятельно посоветовал носить ему парик. Парик был изготовлен, и Степан Капитонович целый вечер провел перед зеркалом, поворачиваясь и так и эдак.

– А пошло оно все!.. – в конце концов возопил он и зашвырнул волосяной прибор куда-то за шкаф.

Наутро он заявился к секретарю по идеологии и заявил, что парик носить не будет.

Не помогли ни увещевания, ни угрозы. Даже намек, что придется расстаться с партбилетом, не возымел действия.

– Что хотите делайте, а жопу сажей мазать себе не дам!!! – кричал строптивый двойник. И его сослали председателем, от греха подальше, в отдаленный колхоз.