– Интересный вопрос, – кисло улыбнулся Ситников, – видите ли, Аркадий Борисович, есть тут у нас один человек. Забавная личность, умеет в некотором роде предсказывать будущее. Как уж это у него получается, не спрашивайте, не знаю, но тем не менее предсказывает! Я от вас ничего не скрываю. Вот он-то и предупредил, что школа в вашем городке должна рухнуть. Зная, что он почти не ошибается, мы сочли своим долгом сообщить об этом.

– А нельзя ли повидаться с этим человеком, выразить ему благодарность лично? – Караваев выжидательно смотрел на своего собеседника.

– Ну почему же, можно, конечно. Только доставит ли вам это удовольствие, ведь он больной?

– Я понимаю, и все же…

– Уж не судьбу ли свою хотите узнать?

– Да! – совершенно непроизвольно вырвалось у Аркадия Борисовича.

– Ну-ну, – спокойно промолвил Ситников, – судьбу собственную знать опасно, к тому же предсказатель наш вряд ли вам что-нибудь сообщит. Ему, видите ли, все равно, кто перед ним: секретарь райкома, маршал или член Политбюро. Такой уж он человек.

– А что, – шепотом спросил Караваев, – он на самые верха был вхож?

– В том-то и беда, что был вхож, очень даже был, но вот строптив больно, вещает иной раз нелицеприятное. Да это еще бы ничего – так он поучать надумал, и кого поучать.

– Кого? – подавшись вперед, спросил Караваев.

– Не имею права разглашать, – ответил главврач, – но скажу по секрету: очень большую величину, очень! Насчет него существуют строгие указания, впрочем, для вас я сделаю исключение, вы его увидите. Однако, предупреждаю, ни одна живая душа не должна знать, что вы с ним встречались. – Ситников в упор посмотрел на Караваева.

– Клянусь партбилетом, – Караваев прижал руку к правой стороне пиджака, где, по-видимому, находился святой документ. Он хотел добавить, что оправдает доверие, но вовремя остановился.

– Что ж, подобной клятве нет оснований не верить! – торжественно произнес главврач, и в глазах его мелькнула насмешка. – Козопасов! – позвал он. Тут же из-за спины Караваева выросла фигура зама. – Давай, любезный, организуй нашему гостю экскурсию, объясни. Что не ясно, растолкуй… Словом, введи в курс дела. Ну и… – тут главврач сделал выразительную паузу, – познакомь…

– С… – произнес Козопасов и замолчал.

– Именно с ним. А потом, после экскурсии, милости прошу ко мне. Обменяемся, так сказать, мнениями.

Караваев повернулся к двери.

– Да, – произнес в спину Ситников, – халат наденьте, без халата нельзя!

– Конечно, конечно, – согласился Караваев, – а где его взять?

– Ну, это не проблема, – главврач оглядел плотную фигуру секретаря, – этого добра у нас хватает. Вот этот, я думаю, подойдет. – И действительно, халат на партийце сидел как влитой. Караваев осмотрел себя в зеркале и остался доволен, выглядел он весьма солидно: ну прямо как какое-нибудь медицинское светило.

– А вам к лицу, – сказал главврач, и в его тоне Караваеву опять почудилась насмешка. Однако перспектива увидеть таинственного пророка стоила любых мелких уколов. Странно, конечно. Атеист до мозга костей, преданный коммунистической идее человек, он тем не менее стремился увидеть какого-то неведомого прорицателя.