Да у них в Солдатской слободке начни кто-то столь нагло делать намеки чужому мужу – выдрали бы все патлы! А тут нельзя – высшее общество!

    И хотя ночью Стир попытался возместить ей испорченное настроение, но между любовными ласками бывшая амазонка некстати подумала, что свою немалую сноровку в ублажении прекрасного пола супруг наверняка приобрел в постели всяких распутных патрицианок да артисток, падких до смазливых певцов.

    Да, еще немного, и она таки выскажет Стиру, что, видать, кое-что ослиное у него осталось – мозги.

    Вот, между прочим, ушел с утра и даже не предупредил. Опять небось заявится ближе к ночи и скажет, что просто будить не хотел!

    От невеселых размышлений Орландину отвлек шум за стеной.

    Сперва она подумала, что явилась кухарка – спросить, чего госпоже угодно откушать на завтрак. Но звуки раздавались со стороны кладовой, где амазонка держала имевшееся у нее оружие.

    Кто-то, вполголоса чертыхнувшись, зазвенел за стеной железом.

    Орландина сдвинула брови.

    Это уже начинало раздражать!

    Не иначе ее драгоценный супруг решил пренебречь обществом других стихоплетов и придумал себе новое развлечение – вдохновения ради забрался в оружейную кладовую. И теперь наверняка картинно взмахивает мечом, изображая Геракла или Спартака и сочиняя очередную героическую поэму.

    – Стир! – крикнула она. – Положи оружие на место: порежешься еще.

    Вновь зазвенел металл, и снова кто-то воскликнул – вроде бы на непонятном языке, но с испугом.

    – Стир, хватит, это не игрушки!

    Но Максимус не унимался. Теперь он начал греметь доспехами – должно быть, пытался натянуть ее церемониальную преторианскую кирасу.

    – Да перестань же!.. – начала не на шутку сердиться девушка и, как была без ничего, выскочила в коридор.

    Спустя несколько мгновений ее рука решительно рванула дверь оружейной.

    – Ой! – только и смогла растерянно вымолвить отставная амазонка, машинально прикрывая ладонью низ живота.

    В центре оружейной комнаты грудой валялась ее парадная позолоченная броня, подаренная августом Птолемеем Сорок Четвертым.

    А рядом, виновато потупившись, стоял невысокий мохнатый человечек с короткими, как у новорожденного козленка, рожками и детским личиком.

    Глава 5

    ПЕРВАЯ ПОБЕДА

    Куявия, Чернобыль, артанийско-куявская граница, конец июня того же года

    Ну, наконец-то…

    Небритый детина, презрительно зыркнув на путников, брякнул на стол перед Парсифалем обгрызенный деревянный поднос. На нем сиротливо ютилась миска с жареной бараниной. Рядышком примостились две лепешки и пара кружек квасу. Или, лучше сказать, кружечек. На большее у пары экс-рыцарей денег не нашлось.

    Еще пара медяков были отданы за право переночевать сегодня и завтра в этой корчме, расположенной неподалеку от заставы на границе Куявского царства.

    Больше у Гавейна и Парсифаля денег не имелось.

    Вот уже пятый день сидят они тут, в этом забытом всеми богами и чертями местечке, славном лишь древним храмом Чернобога да еще древним запретом – строить в городе и окрестностях на двадцать верст какие-либо гончарные, стекольные и прочие мастерские, где работа связана с огнем. (Сделано это было из-за какого-то древнего предсказания.