Я совершенно не заблуждался в своих возможностях, и они были на достаточном уровне. Но противостоять разъяренному Двенадцатому… – увольте, спасибо за совет. – Я так понял, что тебе нужна моя помощь…

Я то ли спросил, то ли сам ответил на его невысказанную просьбу.

– Да.

– С какой стати? Я тебе ничем не обязан.

– У тебя нет иного выхода.

– Это почему?

– Иначе мы умрем вместе.

– Спасибо за хорошую шутку. Как я понимаю, парень, у тебя сейчас с юмором несколько туговато.

– Ты прав. Мне не до шуток. Но если мой шеф узнает, что эту дачу со всех сторон обложили спецназовцы и что вы готовы в любую минуту отдать приказ о начале штурма, то я вам не позавидую.

– Откуда… откуда, черт возьми, тебе это известно?!

– Я лежал в нескольких шагах от вас, когда ты беседовал на вечерней прогулке со своим шефом. – Что-о-о?!

Моему удивлению не было границ. Так ловко провести бывалых разведчиков-диверсантов – это нужно иметь особый талант.

– Мне было слышно каждое ваше слово.

– Ни хрена себе заявочка…

– Так мы договорились?

– На предмет того, что я тебя заложу, – можешь быть спокоен, я не сука брехливая, подзаборная. Но по части помощи… – Что же мне делать…

Он как-то обмяк и присел на край стола.

– Ведь моя жена… сын… они рядом…

Его голос стал хриплым, невыразительным. Согбенная фигура Ерша олицетворяла собой горе в рафинированном виде.

Глядя на него, я разрывался между долгом и человеческим участием.

Хотя, какой там в хрена долг… Разве что перед Кончаком, который при всех его недостатках и жестокости не был человеком конченым.

Временами мне он даже нравился, и я не мог так сразу, без достаточных оснований, разбить вдребезги нечто похожее на мужскую дружбу, сложившееся в наших отношениях за этот год.

– Я так понимаю, ты хочешь, чтобы я провел тебя через спецназовские загранпосты… – начал я осторожно, чтобы только нарушить тягостное молчание. – Да, – оживился Ерш.

И посмотрел на меня с проснувшейся надеждой.

– Видишь ли, все дело в том, что я не знаю ни схемы расположения постов, ни пароля.

– Не может быть!

– Еще как может. Это страховка моего шефа. Чтобы я не смазал гусиным жиром пятки раньше времени. Его жизнь и моя – две половинки одного целого. Жестоко, но умно.

– Но он знает?

– Естественно. Только, боюсь, все твои житейские передряги будут ему до лампочки. Даже если я упаду перед ним на колени и буду целовать прах у его ног.

– Значит, приказ у спецназа – чужих живыми не брать… – с ноткой обреченности в голосе сказал Ерш.

– В случае времени "х".

– А шеф твой, похоже, решил, что все обойдется миром?

– Это точно… – вспомнил я вечерний разговор Кончака по сотовому телефону.

Он говорил кодированными фразами, и я мало что понял, но, судя по его посветлевшему лицу, наши дела были не так уж и плохи. Кончак даже напевал что-то скверным голосом, когда принимал душ.

– Тогда твой шеф – старый, глупый осел.

– Но-но, не зарывайся!

– Кому поверил, – между тем невозмутимо продолжал Ерш. – Этим? – кивнул куда-то в пространство. – Да они за большие деньги родную мать в землю живьем зароют.

– Про то мне известно не хуже, чем тебе.

– А знаешь ли ты, что на утреннем совещании вам будут кранты?

– Мели Емеля…

– И что все телохранители будут стоять на "номерах", чтобы ровно в девять часов утра сделать из вас форшмак?

– Как на волков, значит? – с иронией уточнил я.