|
– Это возбуждает. Мы сможем когда нибудь снова так поразвлечься? Он рассмеялся, взъерошенный и невыносимо красивый. – Я купил несколько таких кресел, так что мы можем по ставить их и дома, и в офисе. – Действительно, в доме есть такое же кресло, но оно стоит в комнате для гостей. – Она хитро улыбнулась. – Я распоряжусь, чтобы его перенесли в мою спальню. Он вдруг стал серьезным: – Может быть, теперь твоя спальня станет нашей? Она обдумывала ответ, изучая темные закоулки своего сознания. – Почему бы и нет? У меня такое чувство, словно рухнула стена. Возможно, несколько обломков еще остались лежать между нами, но самое плохое позади. – Я так рад! – воскликнул Гэвин, боясь, что она передумает. – Мне так нравится делить с тобой постель. Нравится, когда ты рядом. – Он улыбнулся. – И еще мне очень приятно, что ты решила работать в этом офисе. Его слова вернули ее на землю. День незаметно перешел в вечер, и они давно опоздали к ужину. Она с трудом слезла с его колен. Забираться на них было куда проще, но он помог ей, поддержав за талию. Она наклонилась, чтобы освободить его ноги. – Еще раз прости, Гэвин, не знаю, что на меня нашло. Это одна из самых глупых шуток, которые когда либо приходили мне в голову, – покраснев, призналась Алекс. Он поднялся на ноги, взял ее руку и нежно поцеловал. Она расслабилась и успокоилась. – Как я могла обвинять тебя в непонимании? – прошептала она. – Ты понимаешь больше, чем любой мужчина, и за это я очень тебя ценю. Глава 30 К тому времени как они привели себя в порядок, стало уже совсем темно. Гэвин был рад, что захватил фонарь, ему никогда не приходилось видеть улицу такой пустынной. Они покинули склад и направились к городской конюшне, где их поджидала карета, чтобы отвезти домой. Пустынность улиц дала ему возможность обнять Алекс за талию, хотя после того, что только что произошло, он мог сделать это в любой обстановке. Несмотря на горький привкус их сексуальной близости, они были веселы, взбудоражены и не могли оторваться друг от друга. Гэвин размышлял о предстоящей ночи. Теперь он сможет обнимать ее до утра. И может быть, они сделают еще одну попытку, если та стена в ее сознании действительно рухнула. Она обняла его за талию. – Чему ты улыбаешься? – Он поцеловал ее в висок. В рассеянном свете фонаря он видел, как она покраснела. Ее волосы были прелестно взъерошены. Он поцеловал ее снова, радуясь, что не ошибся, когда еще на Мадуре понял, что она страстная натура. Он надеялся, что теперь они смогут до конца познать друг друга. Неожиданно из темноты аллеи вынырнули несколько матросов, по их шатающейся походке нетрудно было догадаться, что они возвращались восвояси после весело проведенного времени в портовой таверне. Гэвин, настороженно глядя на них, оттеснил Алекс к стенам домов, но сделал это скорее автоматически. Хотя в трущобах Ист Энда собирались подозрительные личности, на территории складов эксцессов, как правило, не происходило, да к тому же констебли из городского управления полиции регулярно патрулировали этот район. Матросы почти поравнялись с ними, когда один из них, тот, что шел впереди, внезапно вытащив нож, бросился к Гэвину с криком: – Это он! Инстинктивно прикрыв собой жену, Гэвин увернулся от ножа и отбил удар другого мужчины. Бросив фонарь, чтобы освободить руки, он схватил руку обидчика и заломил за спину так, что раздался хруст сломанной кости. Матрос взвыл от боли, а Гэвин толкнул его к товарищам, словно тяжелый куль. |
