|
Импозантный мужчина с зычным голосом, он явно наслаждался возможностью вести столь громкое дело. Когда вызывали свидетелей, Гэвин стоял с каменным лицом. После вопросов генерального прокурора и адвоката любой из лордов мог задать вопрос обвиняемому. Первыми свидетелями были двое слуг Гэвина, которые сознались, что за день два до смерти их госпожи они слышали, как хозяин и хозяйка разговаривали на повышенных тонах. На вопросы сэра Джеффри слуги ответили, что угроз никаких не слышали, а тот разговор запомнили, потому что хозяева разговаривали так громко крайне редко. Затем встал констебль Мейн и рассказал, как Сиборн без оружия убил двух человек – одному сломал шею, другому раскроил череп. После живописной картины, представленной констеблем, в рядах лордов раздался ропот. Некоторые с нескрываемой злостью смотрели на Гэвина. Сер Джеффри поднялся со своего места. – Констебль Мейн, вы сказали, что нападавших было пятеро? – Когда прозвучал утвердительный ответ, адвокат продолжил: – Значит, его светлость боролся против превосходящих сил? Леди Сиборн присутствовала при этом? – Да, сэр, она была там. – Следовательно, его светлость защищал не только себя, но и свою жену. В таких обстоятельствах любой человек превращается в тигра. – Адвокат гнул свою линию. – По вашему мнению, леди Сиборн боялась своего мужа? – Нет, сэр, она смотрела на него так, будто лучше его никого нет на свете. Обвинитель заметил, что это к делу не относится. Но возможно, слова констебля повлияют на мнение лордов? Среди вызванных свидетелей был и тот мальчик, который держал лошадь Гэвина. Под нажимом обвинителя он заявил, что его светлость был ужасно сердитый и велел ему никогда не жениться. На перекрестном допросе парнишка признался, что его светлость не был зол, а не жениться ему все время наказывал и собственный отец. Потом появился пожилой мужчина, который наблюдал за пожаром из окна дома напротив. Он заявил, что Гэвин один раз заходил на склад, и никто больше туда не входил, пока огонь не охватил здание. Сэр Джеффри уточнил, что свидетель видел лишь фасад здания, а не ту сторону, что выходит на Темзу. Его светлость пробыл внутри слишком мало времени, чтобы успеть разлить масло по огромному помещению. И непосредственно после его ухода не было видно ни огня, ни дыма. День клонился к вечеру, и заседание перенесли на следующее утро. Когда тюремщики пришли за Гэвином, сэр Джеффри произнес: – Если это все, что у них есть, завтра я буду добиваться вашего освобождения за недостаточностью улик. Слова адвоката звучали обнадеживающе, но Гэвин не позволил себе расслабляться. А когда он увидел разъяренную толпу, окружившую его карету, то угасла последняя надежда. Судя по всему, обвинение приберегло самое страшное напоследок. И этого вполне хватит, чтобы приговорить его к повешению. Дурные предчувствия Гэвина сбылись. Первым свидетелем обвинения оказался человек с бегающими глазками по имени Троп. У него был вид вора, изо всех сил старающегося выглядеть порядочным и респектабельным джентльменом. После необходимых формальностей генеральный прокурор задал вопрос: – Вы когда нибудь встречали лорда Сиборна? – Да, сэр, в тот день, когда горел «Эллиот Хаус». Встретив вопросительный взгляд своего адвоката, Гэвин недоуменно пожал плечами. Возможно, этот человек был одним из зевак, глазеющих на пожар. Величественный, словно лев, Оливер обратился к свидетелю: – Расскажите нам, что именно вы видели в тот день. Троп посмотрел на Гэвина, в глазах его горело злорадство. – Этот тип попросил меня помочь ему на складе, я ждал снаружи, пока он не отворил дверь и не позвал меня. |
