|
Несмотря на то что ее сердце готово было разорваться от боли, Алекс заставила себя улыбнуться. – По крайней мере здесь спокойно. Я вспоминаю прочитанные книги, читаю на память стихи. Я всегда любила читать, и мне есть что вспомнить. А ты любишь читать, Фредерика? Фредерика поджала губы. – Я предпочитаю тратить время на более полезные вещи. Пойдем, Бартон, я хочу домой. – Она бросила на мужа взгляд, полный страстного обещания. Алекс долго сидела без движения после их ухода. Всего неделя, а ей еще столько надо сделать. Стена толстая, а погнувшаяся ложка слишком ненадежный инструмент. Будь у нее солидный кусок закаленной стали, она давно бы уже выбралась отсюда. Но этого нет и не будет, так что придется довольствоваться тем, что имеется в наличии. Она с мрачной решимостью вновь принялась за работу. – Какая ужасная несправедливость! – Кайл нервно мерил шагами мрачную камеру Ньюгейтской тюрьмы, куда перевезли Гэвина в последний день перед казнью. – Несправедливости происходят не так уж редко, – заметил Гэвин. – Необычно в этой истории лишь то, что я богат, а состоятельные люди редко оказываются в подобных ситуациях. – Как ты можешь быть таким спокойным? – изумленно воскликнул Кайл. – А что мне остается? Вопить и скрежетать зубами? Это меня не спасет. Выпей ка лучше коньяку, дружище. Кайл взял бокал и сел на стул. Кроме предстоящей казни, обсуждать было нечего, а эта тема больше не поднималась. Гэвин простился с большинством друзей, привел в порядок свои дела. Только Кайл и Сурио оставались сейчас с ним. Он хотел бы отослать и Кайла, поскольку тот был совсем выбит из колеи, а вот Сурио держался намного спокойнее. В дверь постучали. Сурио отворил. Вошли лорд Ашбертон и лорд Майкл. Их одинаково мрачные лица наводили тоску. Гэвин поднялся: – Не выпьете ли коньяку? Здесь довольно прохладно. – Пожалуй. – Ашбертон снял плащ. – Я был у короля. Уильям не черствый человек, он сам флотоводец и питает слабость к морякам, но заявил, что это дело палаты лордов судить своих и он, не может вмешиваться. – Этого следовало ожидать. – Гэвин налил коньяку в два бокала. Под мрачными сводами Ньюгейтской тюрьмы он пил лучший французский коньяк из хрустального бокала. Поможет ли это ему завтра, когда его поведут на казнь? Лорд Майкл, пробормотав слова благодарности, взял бокал и сел в кресло. Он отправил Кэтрин и Кейти в Уэльс, подальше от Лондона. Медленно вращая в руках бокал, он произнес: – Мне много раз приходилось видеть смерть. В большинстве случаев она бессмысленна, безобразна и напрасна, но я не помню, чтобы лорда когда нибудь казнили по ошибке. – Правда? Я думал, у вас есть сомнения в моей невиновности, – откровенно признался Гэвин. – Сначала были, – кивнул лорд Майкл. – Но только до тех пор, пока этот лжец не заявил, что Алекс умерла от пули. Я мог допустить, что в пылу спора вы могли применить какой то прием из восточной борьбы нечаянно травмировать ее, но хладнокровно застрелить… Это просто немыслимо. – Жаль, что многим лордам недостало вашей проницательности. – Казнь невиновного – лучший аргумент для отмены казни вообще, – мрачно изрек Ашбертон. – Думаю, я внесу в парламент соответствующий проект. – Он никогда не пройдет, – возразил Кайл. – Толпа любит жестокие зрелища. – Если и не пройдет, это не означает, что я должен отказаться. – Невозмутимый Ашбертон вдруг рассердился. – Алекс точно ваша племянница, – проговорил Гэвин со слабой улыбкой. |
