Она растворилась в этом поцелуе, губы ее пылали, последние попытки сопротивления оказались тщетными. Руки Зу беспомощно обвились вокруг талии Мэта. Пламя страсти затуманило ее сознание и распространилось по всему телу. Девушка погрузилась в дивное облако восторга, и в этот миг ее желание достигло такой силы, что она ощутила настоящую физическую боль, погасить которую можно было, лишь достигнув полного соединения с человеком, который возбудил это желание.

Зу почувствовала, что по лицу текут слезы стыда, но тотчас стыд заглушило другое чувство. Единственным, что сейчас имело смысл, было наслаждение, которое давали губы мужчины, то дотла испепелявшие огнем ее собственные губы, то возрождавшие их к жизни. Руки Мэта восхищенно ласкали ее тело, трепетно откликавшееся на каждое его движение. Указательный палец Мэта ласково прошелся по щеке Зу, потом по подбородку, шее, ключице; на миг задержался у бретельки платья и опустил ее вниз.

Мэт уже не сдерживал себя.

— Этот огромный вырез на вашем платье сводил меня с ума весь вечер. Мне так хотелось узнать, что же под ним.

— Теперь вы знаете, — еле прошептала Зу. Мэт сначала лишь коснулся нежного соска, а потом рука его полностью поглотила оголенную грудь.

Самое предвкушение ласки заставило розовый сосок затвердеть еще до того, как его коснулись искусные пальцы мужчины. Зу вскрикнула от любовного экстаза; уткнувшись в шею Мэта, она не заметила, что легко покусывает его от избытка счастья, провоцируя тем самым на еще более жаркие, но менее нежные ласки. Это было как вспышка болезни. Ресницы Зу закрыли ее пылающие страстью глаза, из груди вырвались сладостные вздохи, вызванные скользящими по шее мягкими и гладкими, как шелк, губами Мэта. Кожа девушки горела как раскаленная лава, а Мэт медленно и методично, дюйм за дюймом, продолжал движение своих губ, так мучающих Зу, все ниже и ниже, пока они не сжали ее затвердевший сосок. От этого поток лавы прорвался в самый низ живота, заставив ощутить реакцию на столь сильное сексуальное возбуждение.

— Вы такая теплая, такая желанная…

Голос Мэта дрожал; она слышала его какой-то краткий миг, а потом голова ее оказалась запрокинутой назад под властью не простого поцелуя, а настоящего взрыва эмоций, почти равного самому акту обладания.

Сейчас двое составляли как бы единое целое. Мужчина крепко прижимал девушку к себе, опасаясь, что она вырвется из его объятий и убежит. Однако опасения были напрасны: сжигавшая Зу страсть влекла ее к Мэту, принося радость оттого, что он находился так близко. Его мужская сила, твердая уверенность в себе, напор чувств возбуждали, и девушка подчинялась своему влечению. Это мужчины вообразили, подумала она, будто сильное физическое влечение — их исключительное право, а женщинам, и тем более хорошо воспитанным девушкам, познать его не дано. Чтобы удовлетворить свою физическую потребность, мужчина может иметь и не одну женщину; женщина же отдает себя только любимому. Но сейчас, в момент ни с чем не сравнимого счастья, она поняла, что бывает и иначе. Зу так же неистово хотела Мэта, как, в этом она ничуть не сомневалась, он хотел ее. Ей вдруг представилось, как дивно было бы находиться в такой близости с ним без всякой одежды, лежать, тесно прижавшись бедрами, утонуть в его объятиях.